жизнь вечную не оттого, что Мессия, а оттого, что — Любовь… А сейчас то, что предназначено Мне, подходит к концу…
— У нас есть два меча… — начал было Пётр, но Учитель резко поднялся и вскинул вперёд руку:
— Довольно!.. Теперь Мне нужно побыть одному. Ждите, пока Я буду молиться за вас и за Себя…
Он вышел в ночь и побрёл, погруженный в свои мысли. И каждый шаг давался Ему нелегко, потому что каждый Его шаг был шагом ожидания. Он шел и вдыхал наполненный ароматами смол и хвои воздух. Он гладил ладонями стволы деревьев и нежился щекой о мягкие, душистые листья. Он смотрел на звёзды и улыбался им, прощаясь. А потом Он остановился, опустился на колени и коснулся руками холодной земли, словно пытаясь навек запомнить нежность покрывавшей её травы.
— Отец! — прошептал он. — Отец, душа Моя скорбит смертельно… О, если б возможно было выбрать иной путь. Если б Ты пронес эту чашу мимо Меня!.. Впрочем, важно не то, что хочу Я, а то, что хочешь Ты. Тебе ведомы все пути, и раз Ты даешь именно этот, значит, он — единственный… Но молю Тебя: укрепи Меня, потому что тоска и ужас завладели сердцем Моим. Я один среди них. Я донёс до них то, что Ты поручил Мне, теперь они остаются в мире, а Я должен вернуться к Тебе… Но неужели это — единственная дорога?.. Я верю в Тебя и в любовь Твою, но Я тоскую и плачу, стоя перед началом дороги к Тебе. Я оставляю их, а ведь они ещё слабы и неразумны, они ещё не осознали, что им дано. Но они уже не такие, как все. Мир возненавидит их, потому что они не от мира сего, как и Я… За них Я отдаю Себя, чтобы увидели они истину и уверовали… Молю Тебя — храни их. Открой им Свою любовь, и пусть войдет она в их сердца…
— Так вот что ты задумал! — раздался за его спиной насмешливый голос. Римлянин стоял, привалившись плечом к дереву, и с улыбкой наблюдал за коленопреклоненным пророком.
— Это опять ты, подкрадывающийся со спины и выступающий из мрака? — горько спросил проповедник. — Ты опять пришёл хулить Меня и издеваться надо Мной?.. Отойди. Твой час ещё не настал. Дай Мне побыть одному. Я должен побыть один сейчас…
— Да, тебе стоит помолиться. Потому что, чтобы свершилось то, что ты задумал, требуется воистину чудо… Так вот, значит, почему ты отклонил моё предложение… Ты хочешь осуществить пророчество вашего Писания, говорящего о приходе и гибели Мессии? Я читал эти строки. У тебя ничего не получится — слишком сложно. Но признаюсь: задумано неплохо. Ты только что отправил своего ученика — как его? — Иуду из Кариота к первосвященникам. Да, они с удовольствием примут его донос на тебя и начнут судебное разбирательство. Но ведь этого недостаточно. Я плохо разбираюсь в вашем Писании, но я прочитал в нём столько пророчеств, столько необходимых условий, что… Неужели ты всерьёз рассчитываешь на это? Не забывай: смертную казнь может утвердить лишь римская власть. А её-то и представляют те, кто послал меня к тебе. Ты опозоришься. А я помогу тебе в этом. Жертва Иуды будет напрасна. Он навсегда останется лишь жалким предателем и сребролюбцем, а цель не будет достигнута, и предсказание не исполнится.
— Что тебе надо? Зачем ты пришёл насмехаться надо Мной в этот день? Откуда столько зла в тебе?..
— Откуда?! Я ненавижу лжецов, обманом поднимающихся на вершину славы, по головам своего народа и своих друзей. Ты убеждаешь всех, что ты — праведник?! Но мы-то с тобой знаем истину! Ты знаешь, и я знаю. Все, что ты говоришь о себе, — ложь! Ложь от первого до последнего слова! Где ты видел непорочное зачатие? Поверь моему опыту — так не бывает. Какие чудеса ты творил?! Где они?! Они прошли, и нет среди воскрешённых тобой и излеченных тобой заступников за тебя. А новые чудеса ты совершать не хочешь… Почему? Я отвечу: потому что не можешь. Я думал, что это не столь уж и важно, раз твоё учение может послужить для пользы людей, но оказалось, что не люди тебя заботят, а только личная слава. И знаешь, что я делаю? Я не стану мешать тебе покончить жизнь самоубийством. Отнюдь. Я помогу тебе. Но только знай — жертва твоя будет напрасна. Ты умрешь как лжец, а не как Мессия. Я даже позабочусь для утверждения тебе смертного приговора, но я же и приложу все силы, чтобы не дать тебе осуществить слова пророчества. А требований к его исполнению много. И если не будет выполнено хоть одно-единственное, ты умрёшь как лжец… Как ты думаешь, неужели мне не удастся воспрепятствовать исполнению хоть одного пророчества?
— Где ты видел человека, идущего на смерть ради личной выгоды? Ты глуп в своей злобе.
— Интересная мысль. Над ней стоит подумать… Признаюсь, этот факт смущал поначалу и меня. Но потом я вспомнил все те хитроумные интриги, которые творятся при дворе нашего любимого императора, и твой план стал для меня прост, как… как этот камень, на котором ты стоишь. Ты не собираешься умирать. Ты собираешься инсценировать смерть, а потом чудодейственно «воскреснуть». Как это сделать? Тебе видней. Я, в отличие от тебя, не пророк, я могу строить только логические выводы. Но предположить я всё же могу. Во-первых, ты можешь попытаться подкупить кого-нибудь из солдат или врачей, определяющих смерть. Во-вторых, ты можешь опробовать один из тех хитроумных напитков, которые дарят человеку сон, схожий со смертью и неотличимый со стороны. А после, когда все уйдут, к тебе придут твои ученики и приведут тебя в чувство. Ты залечишь раны, немножко помучаешься, но зато «воскреснешь» в славе и почестях, уже не человеком, а Мессией. При точном расчете и определенных обстоятельствах это могло бы сработать… Но этого не произойдёт! Высокая дисциплина римских солдат не позволит им принять деньги, потому что наказание за невыполнение приказа одно — смерть. Нет таких денег, которые согласились бы они принять, чтобы умереть! И чудодейственный напиток не спасет тебя. Тела обычно досматриваются с пристрастием. А чтобы избежать ненужных споров о твоём «мученичестве», солдаты, перед тем как снять тебя с креста, просто перебьют тебе голени, согласно традиции, и уже тем самым пророчество будет нарушено… Да мало ли их будет нарушено?! Я насчитал свыше шестидесяти условий для исполнения пророчества! Свыше шестидесяти! И если хоть одно — хоть одно! — не исполнится… А они просто физически не могут исполниться в одном человеке. Я очень постараюсь, чтобы они не исполнились. Я знаю, где искать и что делать. Твоя смерть будет смертью лжеца и обманщика. Народ будет смеяться над тобой и презирать тебя. Твой план увенчается провалом, и ты получишь по заслугам… У тебя есть два выхода: бежать, пока не поздно, или же согласиться на моё предложение.
— Каждый видит то, что хочет видеть. Ты жаждешь видеть во Мне обманщика и ищешь во Мне лжеца. Ты не найдёшь, чего ищешь. Время срывает все ложное и оставляет лишь истинное. Правду нельзя скрыть безвозвратно, рано или поздно она вырывается наружу, и все тайное становится явным. Станет ясно и то, кто из нас лжец, а кто — праведен… Нет Мне нужды спорить с тобой, от тебя исходит лишь хула и злоба. Злоба без причины. Злоба, порождённая твоей душой. Ты ненавидишь не только Меня, ты ненавидишь весь народ иудейский… И может быть, ты ненавидишь всех людей на земле. Ты ищешь в них дурное. Зачем? Если человек стремится дать доброе, зачем искать в его стремлениях тайный, злой умысел? Как же надо быть обиженным на всех, кто тебя окружает, чтобы отодвигаться от доброго, как от прокажённого, и смеяться над этим?.. Кто обидел тебя так? За что обидели? Разберись в своей душе. Прими это зло грудью, пропусти его через себя и найди в себе силы не ожесточиться. Прими это как опыт, как данность, позволяющую понять себя, очиститься и…
— Нет, всё же ты не обманщик. Ты — безумец. Я даже могу предположить, что ты и впрямь хочешь повиснуть на этом кресте, как и было предсказано. Я уже встречался с такими людьми. Они одержимы религиозным фанатизмом. Кто-то искренне верит в это, возомнив себя посланником Бога, кто-то фанатично приносит себя в жертву, сам не веря, но желая доказать всем остальным свою правоту, а кто-то просто желает прославиться, как Герострат… Может быть, ты надеешься, что после твоей смерти ученики выкрадут твоё тело и возвестят народу о твоём воскресении? Оставь эту мысль. Об этом я также позабочусь. Гробница, в которую тебя положат, будет опечатана и поставлена под круглосуточную охрану. А потом твои кости, разлагающиеся и смердящие, будут предъявлены народу. Не будет торжества твоего учения ни с тобой, ни без тебя!..
— Отойди от Меня, — тихо попросил Проповедник. — Отойди… У Меня остались лишь эти, последние минуты, не отнимай их у Меня. Вся Моя жизнь принадлежит людям и Богу, но лишь эти, считанные секунды Я хочу оставить Себе. Я хочу побыть наедине с собой и запомнить этот мир, его красоту и величие… Мне нужно всего несколько минут, чтоб укрепиться и собраться. Мне предстоит очень тяжелый путь. Прошу — оставь Меня…
— Нет, я не оставлю тебя ни сейчас, ни потом. Каждую секунду, до самой твоей смерти, я буду рядом, чтоб видеть твои глаза в тот миг, когда ты поймешь, что твои планы рухнули. Чтобы не пропустить момент отчаяния. Чтобы впитать каждую каплю твоей боли и твоего раскаяния… Нам нужен мир и добрые
