Глупец — они не знают жалости! Когда есть опасность потерять власть, все остальные желания не имеют значения… Богом избранный народ, — усмехнулся он. — Это может стать началом хорошей традиции: избранный распинает своих избирателей… Да, это нужно запомнить, когда-нибудь это мне пригодится. Ты плохо влияешь на людей, проповедник. Не знающий жалости Пилат в смятении. Ты посеял зёрна сомнения в его душе. Теперь ему трудно будет жить на этом свете. Ирод поставил под сомнение бесспорность мудрости Синода и правильность выносимых им приговоров. Но они всё равно ненавидят тебя. А из-за того, что я перечислил, они и тебя ещё больше… Признаюсь, проповедник, и мне жаль тебя. Жаль как человека… У тебя ещё есть шанс спастись. Сейчас Пилат выведет тебя к первосвященникам и фарисеям, чтобы показать, что ты уже достаточно наказан и высмеян. Проси у них о снисхождении. Тебе стоит только заговорить с ними, смириться, и я знаю, что ты останешься жить… Что скажешь?
Окровавленное тело зашевелилось, с невольно вырвавшимся стоном боли Проповедник повернул к римлянину голову и прошептал:
— Не могу… Если выживу Я, то погибнут миллионы… Я выполнил свою миссию… Настал черед новой эры… Новых людей… Если Я отступлюсь, род людской погибнет в злобе и распрях… Я свидетельствовал людям о Боге, а теперь должен уйти к Богу, чтобы свидетельствовать Ему о людях… Они спасены… Я оставил после Себя тех, кто разнесёт весть об этом по свету… Я не боюсь смерти. Там ждёт Меня Отец, который встретит Меня с любовью и утешит… Но Я ещё вернусь. Даже после всего этого Я вернусь… Чтобы укрепить их… Ещё раз подтвердить… Дать ещё одно свидетельство… Они слишком долго жили во тьме, чтобы сразу привыкнуть к свету… Он ослепил их, им больно и непривычно… Поэтому они бранятся и пытаются убрать ослепляющий их источник… Но как можно погасить солнце? Оно уже взошло… С Моей смертью весть останется до конца дней… Я не могу отступиться… Я не имею права отступить…
— Твои мучения напрасны, — покачал головой Петроний. — Ты не понимаешь этого. Или не хочешь этого понять… Ты знаешь, что такое — смерть на кресте? Это самая мучительная казнь из всех, что придумали люди за это время. Тебя ожидает немыслимая жажда, чувство позора от выставления напоказ твоих мучений, боль неухоженных и терзаемых ран. Люди будут смотреть на твои муки и на твоё диковинное представление, наблюдать за каждым твоим стоном, с радостью ожидать каждой твоей гримасы. Раны твои будут разрываться гвоздями, опаливаться солнцем, тысячи мух слетятся, чтобы ужесточить твои мучения… Ты знаешь, что это такое, когда гвоздь входит в твоё тело и скрипит о кость? А потом, когда ты будешь извиваться от боли, забывшись в горячке беспамятства, метаться на кресте, они будут точить твои кости, тереться о них, разрывать твои раны… Ты представил все это? Нет, ты представь хорошо… Это долгая смерть. Слабые, которых смерть милует, висят на кресте не меньше суток, более сильные выдерживают до трёх суток… А стоящие у креста солдаты будут время от времени подносить к твоим губам губку с напитком, чтобы ты не умер раньше времени от жажды… Но самое страшное то, что все это будет напрасно. Ты помнишь, какой завтра день? Завтра особенный, высокий день: второй день Пасхи, когда приносится жертва снопа. По вашим законам тебя снимут с креста, предварительно перебив голени… Понимаешь, о чем я говорю? Это нарушение пророчества, в котором говорится: «Ни одна его кость не сокрушится». А если не снимут и оставят на ночь, то опять же, согласно вашим законам, ты будешь осквернён. Остаться на ночь на дереве — по вашим законам означает быть отданным во власть сатаны и навсегда потерять душу для Бога. Чтобы этого не случилось, ты должен быть захоронен до захода солнца. Так что уже не сходится одно с другим… И одежд делить твоих не станут. Я их вполне могу выкупить у солдат. А если и не стану выкупать, то жребий о твоих одеждах они бросать не будут. Разделят поровну — и всё. Четыре солдата — на четыре части… И это будет происходить у тебя на глазах. И ты уже перед смертью будешь знать, что все, оставленное в Писании, не про тебя. И это удвоит твои мучения мыслью о бесполезности гибели… Но самое важное, что и ты, и я, и мы оба знаем, что ты не воскреснешь. Это невозможно… Но у тебя нет необходимости страдать. Ты сам свидетельствовал против себя на суде. И теперь ты сам же можешь спасти себя от позорной и ненужной смерти. Одно-единственное слово — и всё кончится… Я понимаю, что ты знал о своей смерти, предсказывал её, готовился к ней… Но подумай о том, что все ещё можно изменить. Посмотри, как прекрасна жизнь. Ты ещё молод, у тебя всё впереди — и слава, и богатство, и уважение. Оглянись назад: ты же ничего не оставляешь после себя. Ты вырос в деревне, в бедной семье, работал плотником, потом странствовал по миру. У тебя не было семьи, не было дома, ты не занимал значительных должностей и не писал мудрых книг. У тебя даже образования нет. Ты ещё не видел мира, не ездил в дальние страны смотреть на творящиеся там чудеса и не восхищался обычаями и традициями живущих там народов. Что хорошего было в твоей жизни? Даже те, кто называл себя твоими учениками и братьями и утверждал, что любят тебя, — бежали, бросив тебя на поругание. Все отвернулись от тебя. Более того: тебя ненавидят и желают твоей смерти. Вот всё, чего ты добился. Люди не хотят видеть тебя в своём числе. У тебя нет собственности, нет денег, нет будущего. У тебя даже дома своего нет. Ты умрешь среди разбойников и лжецов, как разбойник и лжец. Неужели ты думаешь, что после этого люди будут любить тебя, почитать и слушаться оставленных тобой заповедей? А ведь всё ещё не поздно отменить. Ты останешься жить и сможешь начать всё сначала. Смотри сам: даже могущественный Пилат расположен к тебе. Ты знаешь, что это значит — иметь другом такого человека, как прокуратор Иудеи? Это — возможности, власть, богатство, милости… Ирод интересуется тобой. У тебя появятся возможности отправиться путешествовать в дальние страны, в диковинные земли. Посмотреть удивительных зверей, диковинные строения, говорить с лучшими мудрецами мира. Ты будешь стоять на борту корабля, а ласковый ветер странствий будет ласкать твоё лицо, и солнце будет звать тебя вперёд — к приключениям, знаниям и радости… А женщины? О, эти ласковые и нежные женщины! Они будут радовать тебя своей заботой, услаждать твой взор, любить тебя. Что скажешь на это, проповедник?
— Отойди от меня, — попросил Он. — Ты же знаешь Мой ответ… Я не могу оставить этих людей тебе. Ты будешь жесток с ними так же, как жесток сейчас ко Мне. И каждый раз ты будешь находить для этого весомые причины… А после Моей смерти ты уже не будешь иметь власти над ними. Твоя власть кончается. Оттого ты и злишься…
— Моя власть кончается?! — рассмеялся Петроний. — Нет, проповедник, и сейчас и после я буду иметь огромную власть, уверяю тебя. И знаешь, что заставляет меня усомниться в твоей искренности?.. Хочешь это знать? Хорошо, я скажу тебе правду. Скажу, чтоб ты понял и устрашился. Я хочу, чтоб ты осознал до конца: я знаю, что ты — лжец, потому и ненавижу тебя! Ты правильно угадал, проповедник, да, я — Князь Мира Сего, князь демонов и язычников, карающий род людской за его грехи по своему усмотрению и дающий людям то, что считаю достойным их низости и глупости… Так что ты можешь знать обо мне?! Это я знаю о мире — все! И я знаю, что Бог не может отправить Своего Сына на растерзание убийц и палачей, чтобы донести до людей весть о прощении! О каком прощении идёт речь?! Как можно их прощать?! Нет, это невозможно! Он — Судья, я — палач. А ты кто? Какая твоя роль? Для тебя нет места в этом мире! Ты говоришь, что лишаешь меня власти?! Какой?! Ты уходишь, а я остаюсь карать их. Я остаюсь пытать палачей, предавать предателей и убивать убийц! Так чем ты мне опасен?!
— Те, кто поверят в Меня, уже не будут ни палачами, ни предателями, ни убийцами… Кого же ты станешь карать? У тебя нет власти над чистыми и любящими. Сейчас людей разъединяют деньги, национальности и роды, власть и разные законы. Сейчас они разобщены и пребывают в ненависти и зависти друг к другу… Их можно объединить не деньгами, не законами, не властью даже самых мудрых правителей, а лишь любовью. Любовью друг к другу и к Богу. Она сравняет и сплотит всех. И не будет войн, и не будет ненависти. Это закон, который идёт от Того, Кто стоит над всеми царями… Ты переступаешь черту в своей ненависти к людям. Ты пытаешь палачей? За что же ты пытаешь Меня? Неужели нужно убить, чтобы понять, что убитый был невиновен?.. Теперь Я изменил этот мир. Так не могло продолжаться дальше. Они бы уничтожили себя… Теперь этот мир станет немножко лучше. И цена этому — Моя жизнь, и Я согласен заплатить её. Добровольно.
— Это невозможно! Я знаю всё об этом мире! Да, я не могу уничтожить тебя сию же минуту, потому что пророчество есть, и пока ты сам не отступишься, я не волен нарушать предначертанное. И тем мне больнее. Я знаю, что ты лжец, но пока не могу уничтожить тебя. Ты глумишься над правдой и говоришь непонятное, но я вынужден терпеть… Но я могу создавать ситуации и предоставлять возможности. И ты не сможешь устоять, потому что ты — человек!.. Но если ты прав… Значит, я не знаю всего об этом мире… А раз знаешь все ты, то ты — Бог и послан от Бога… Кто-то из нас ошибается, и кому-то придется заплатить за эту ошибку. Если ты — Бог, то поплачусь я, но если ты — лжец, то платить тебе! Но я не могу ошибиться! Ты не дал мне ни одного подтверждения своей Божественности. Ты не показал мне ни одного чуда! Нет-
