имен но там хранили они свои главные реликвии. Взять с собой они могли немного. Но то, что они взяли, должно было быть для них действительно важно. Впоследствии правители Третьего рейха направили свои экспедиции на поиск пропавших сокровищ. Существуют некоторые свидетельства, что кое-что они всё же нашли. Если эта чаша действительно принадлежала альбигойцам, то этот факт подтверждает версии об успехе этих экспедиций. Эта чаша важна для меня по многим причинам. Она является подтверждением теорий, которые могут дать ключи к огромным тайнам. Тайнам историческим, политическим и… и мистическим, как бы это ни звучало для тебя нелепо.
— Ты мне скажешь, наконец, кто мог заказать кражу?!
— Этого я сказать не могу. Чаша нужна многим. Кому-то как предмет антиквариата, кому-то как вещь, сделанная из золота, а кому-то как святыня и ключ к тайнам…
— Значит, не знаешь, — констатировал я. — Хорошо… больше у меня к тебе вопросов нет.
— Зря ты мне не веришь, — покачал он головой. — Лучше бы ты поверил мне сразу…
— Я тебе верю, просто у меня больше нет к тебе вопросов, — сказал я, памятуя о том, что с сумасшедшими не спорят, и снял трубку загудевшего телефона дежурной части.
— Русаков, срочно собирайся и выходи к машине! — заорал мне в ухо дежурный. — Только что звонил Калинкин. Ещё один труп на нашей территории. Кто-то из тех, кто проходит по вашему делу. Калинкин обнаружил на квартире, куда отправился кого-то задерживать… Давай быстро!
Я бросил трубку и смахнул со стола в сейф протоколы допросов.
— Пока ты мне мозги чертовщиной забивал, у нас ещё один труп появился, — раздраженно бросил я Петрову. — Ещё ни разу не встречался с убийствами, которые совершали инопланетяне или духи. Зато частенько приходилось натыкаться на идиотов, которые мешают эти преступления раскрывать. Духи, джины, заговоры и обряды… И как это тебя до сих пор не выкинули из «службы»?! Я бы таких работничков…
Накинув плащ, я распахнул дверь и буквально столкнулся со стоящим на пороге парнем лет тридцати. Он посмотрел мне в глаза невидящим взглядом наркомана и уточнил:
— Капитан Русаков? Оперуполномоченный Русаков? Русаков Сергей Владимирович?
— Да, это все я, но сейчас мне некогда. Извините, но я спешу. Приходите вечером.
— Я — Борисов. Костя Борисов. Константин Семенович Борисов.
— Очень приятно, — кивнул я, протискиваясь мимо него к выходу. — Приходите вечером, Константин Борисов, и я вас внимательно выслушаю.
— Я — Константин Борисов. Я ограбил Ватюшенко и убил Самохина. Я пришёл сдаваться. Я хочу все рассказать.
Не пройдя и двух шагов, я замер и медленно обернулся. Стоявший на пороге все так же безразлично смотрел сквозь меня.
— Проходите в кабинет, — напряженно сказал я. — Присаживайтесь… И разрешите посмотреть ваши документы,
Парень ватной походкой пересек кабинет и, упав на стул, протянул мне паспорт.
— Борисов Константин Семенович, — прочитал я вслух, — 1969 года рождения, прописан… холост… Если я правильно вас понял, вы хотите сознаться в ограблении квартиры Ватюшенко и…
— И в убийстве моего друга Станислава Ивановича Самохина. Я убил его сегодня утром. Мы не поделили похищенное, и я его убил.
Я удивленно посмотрел на замершего в ожидании Петрова и достал из стола бумагу и ручку.
— Константин Семенович… Вы правильно поступили, что пришли к нам. Разумеется, суд учтет ваше раскаяние и добровольную помощь следствию… Сейчас мы с вами запишем ваши показания…
— Я все расскажу, — глядя сквозь меня, сказал Борисов. — Все расскажу. Дайте мне камень, который принес вам Ануфриев, и я все расскажу.
— Мы проведем опознание, — пообещал я, — позже… А сейчас давайте начнем с самого начала. Откуда вы узнали о ценностях, хранящихся в квартире Ватюшенко?
— Я все расскажу. Я ограбил квартиру Ватюшенко и убил своего друга Станислава Самохина. И чтобы рассказать подробнее, мне нужно увидеть камень, который принес вам Ануфриев.
— Да подождите вы с этим камнем. Я вам его покажу, если вам станет от этого легче. Но давайте всё же начнем с протокола, а потом — хоть камни, хоть песок…
— Камень, — глухо сказал Борисов. — Я должен сосредоточиться и начать по порядку. Все дело в нём. Он нужен для того, чтобы рассказать, как я ограбил квартиру Ватюшенко и убил…
— Хорошо, хорошо, — поморщился я и полез в сейф. — Дам я вам этот камень, только успокойтесь.
— Сергей!.. — предостерегающе начал Петров. Но я толь ко отмахнулся:
— Не мешай. Не видишь — у парня шок. Если он зациклился на этом булыжнике, я дам ему его подержать. Ничего не случится. Это, между прочим, кабинет уголовно го розыска…
— Сергей, — повысил голос Петров. — Подожди! Тут что-то не так…
— Отстань, — досадливо бросил я и, отыскав, наконец, злосчастный камень, протянул Борисову. — Вот твой «осколок древности», а теперь… Эй, эй, ты куда?!
Зажав в руке камень, Борисов встал и направился к дверям. От такой наглости у меня даже перехватило дыхание.
— Стой! — крикнул я, бросаясь за ним. — Стой, кому говорю!
— Я должен отнести камень, — бормотал Борисов, не сбавляя шага передвигаясь к двери. — Я отнесу камень, вернусь и все расскажу. Расскажу, как я ограбил квартиру Ватюшенко, как я убил своего друга Станислава Са…
— Нет, парень, так дело не пойдёт, — сказал я, хватая его за плечо. — Ну-ка, постой…
К моему удивлению, Борисов, на вид легче и слабее меня, без особого усилия продолжал идти вперёд, невзирая на то, что я почти висел на нём, всеми силами стараясь удержать.
— Черт знает что такое! — пробормотал я, забегая вперёд и загораживая ему выход в коридор. — Петров, да помоги же, наконец! Что ты стоишь как вкопанный?!
Опомнившийся Петров бросился на Борисова сзади и повис у него на плечах. Одним быстрым, легким движением Борисов сорвал его с себя и отшвырнул в сторону.
— Это бесполезно! — крикнул мне Петров, поднимаясь с пола. — Он не в себе…
— Сейчас мы приведем его в чувство! — разозлился я и, не теряя больше времени на уговоры, что было сил врезал необычному посетителю в челюсть…
Он лишь слегка качнул головой, продолжая теснить меня к выходу. Я недоуменно посмотрел на свой разбитый кулак, на ссадину, украсившую челюсть Борисова, и, широко размахнувшись, ударил ещё раз.
— Ничего не понимаю, — признался я. — Я таким ударом людей наземь валил… Я же семь лет боксом занимался… Что же это такое?! Ну, держись!..
Я стиснул зубы и отвел руку для нового, решающего удара. И тут произошло совсем необычное. Хрупкий на вид Борисов прихватил меня одной рукой за отворот пиджака и, легко оторвав от земли, бросил через весь коридор. С глухим стуком я ударился о кафельную стену затылком, перед глазами словно взорвалась световая бомба, а затем свет по гас и наступила ночь…
Застонав, я с трудом разомкнул налитые свинцом веки и посмотрел на плавающего в тумане Петрова.
— Сейчас ты выглядишь ещё отвратительней, — с трудом ворочая прикушенным языком, признался я. — У тебя какая-то расплывчатая физиономия. В золотистую точечку… И птички вокруг летают…
Я потряс головой, разгоняя кружащиеся перед глазами звездочки и окутывающий их туман.
— Вот так-то лучше… Немного, но лучше… Где эта сволочь?!
— Ушел. Я бросился было за ним, но он припустил, как хороший спринтер. Догонять его было бесполезно. Иметь для этого машину было мало, нужно было быть ещё и Шумахером… Исчез, как и не было.
— Знаешь, что меня успокаивает? — спросил я поднимаясь. — То, что мы с ним обязательно встретимся. Рано или поздно, но встретимся. И вот тогда… У-у, моя бедная голова!.. Он что, обучался в Шаолине? Или имеет весь на бор поясов по айкидо, таэквандо и дзюдо, вместе взятых?..
