Сожженные мосты Часть 3

Нижайше поклонились шахиншаху, после чего я, в знак особого уважения пошел проводить его до машины. Был уже почти что полдень.

– Может, все-таки останетесь на обед, Ваше Сиятельство? – в который раз предложил я – посольский повар у нас просто замечательный

– Увы, Искандер, дела государства требуют постоянного внимания. Сегодня мне придется работать до глубокой ночи.

Странная страна. Странные правители. Нельзя забывать о том, что страна эта – чужая, что это все же не наша земля.

– Ваше Сиятельство, служба безопасности посольства может сопроводить вас.

– Увы, Искандер, от этого будет только хуже. Вы ведь сами отказались от лимузина и ездите сами.

– Это так.

– Угроза терроризма все нарастает, проклятые фанатики не оставляют нас в покое. Любой лимузин, любой кортеж мишень. Это все проклятые муллы, которых я изгнал из страны – они сидят в Афганистане, в Британской Индии, в Лондоне – и проклинают меня, призывают к убийствам. Все потому что до моего восшествия на трон почти вся земля в стране принадлежала им. Теперь она принадлежит мне – и они никогда этого не забудут.

Я чувствовал себя обязанным по отношению к Шахиншаху. И хотел для него что-то сделать. Просто из чувства взаимности и человеческой благодарности – нормальное чувство, и хорошая основа для будущих еще более тесных взаимоотношений. Если помогли тебе – помоги и ты, будь благодарен…

– Ваше Сиятельство, эти проблемы легко решаются – заметил я

– Увы, не в нашей стране. Никто не знает – сколько этих подонков проникло в службы безопасности. Вы знаете, что такое принцип 'такия'?

– Мысленное отречение от того что говоришь?

– Я рад, что вы изучали ислам, Искандер.

– Это нельзя назвать изучением. Ислам нужно изучать с детства, чтобы понимать его. Коран нужно знать наизусть, а я не знаю и десятой доли того, что нужно знать. Когда речь заходит об этом – мне становится стыдно.

– Со временем изучите. Принцип 'такия' и в самом деле предполагает мысленное отречение от того что ты произносишь. В моей стране большинство составляю шииты, а не сунниты. Принцип 'такия' – не единственный, которому их учат с самого детства в подпольных медресе. Я запретил подпольные медресе – но они плодятся и плодятся. Как это вы говорите: как…

– Как грибы после дождя, Ваше сиятельство?

– Верно. Грибы – странное слово. Эти люди учатся лгать с детства, повзрослев они, проникают в полицию и спецслужбы с единственной целью – тайно вредить мне и государству. Мы живем в море ненависти, экселленц, и в любой момент оно может поглотить нас. Аллах знает, во что тогда превратится Персия.

– Ваше Сиятельство, проблему можно решить и не привлекая Ваших подданных. Я сам в прошлом успешно решал такие проблемы. И знаю, как их решать. Если позволите…

Шахиншах остановился, повернулся ко мне, посмотрел прямо в глаза

– Вы действительно готовы помочь решить эту проблему, Искандер?

Не знаю – стоило ли вообще заводить этот разговор. Но раз завел – надо идти до конца. Отделаться сейчас шуткой – значит, потерять уважение к самому себе и потерять уважение шахиншаха.

– Я готов сделать все, что будет в моих силах. Вы должны понимать, Ваше Сиятельство, что такое делается не сразу, и я должен получить… Высочайшее одобрение. Но обещаю вам, что я сегодня же напишу ходатайство на Высочайшее имя.

– Это было бы хорошо, Искандер. Я прошу привлечь моего сына, это возможно?

– Да, Ваше Сиятельство, это возможно. Насколько возможно – принц Хоссейни будет привлечен. Если на то будет Высочайшее повеление.

– Я… понимаю, Искандер. И в любом случае благодарен Вам за участие в делах моего престола…

На дорожке в саду встретили пожилого, благообразного джентльмена, которого я никогда раньше не видел. Седовласый, прямой – как палку проглотил, в великолепном костюме – слишком темном для этой страны и этого климата. Он поклонился – видимо Светлейшему – и Светлейший удостоил его небрежного кивка. Я не осмелился спрашивать, кто это такой – узнаю потом.

БМВ мигнула фарами, снимаясь с сигнализации.

– Рад был навестить вас, экселленц

– Большая часть видеть вас в посольстве Ваше Сиятельство. Нижайше благодарим Вас за визит.

Проводив взглядом БМВ, огляделся по сторонам. Уже было жарко – так жарко, что рубашка моментально прилипала к телу и воздух превратился в дрожащее марево – казалось, что это пляшут джинны.

Варфоломей Петрович ждал у двери, не осмеливаясь выйти на солнцепек.

– Ваше превосходительство…

– Знаю… Мы молодцы. Никто и никогда не делал такого, что сейчас сделали мы.

– Ваше превосходительство, у вас еще один посетитель.

Я вспомнил идущего к зданию посольства неизвестного.

– Кто именно?

– Сэр Уолтон Харрис, второй баронет Харрис, чрезвычайный и полномочный посол Британского содружества.

Вот как…Вероятно он весь изошел ядом, когда встретил Шахиншаха в посольстве, вот так вот, неофициально.

– Это так здесь принято – отдавать визиты без предварительного уведомления?

– Нет, ваше превосходительство, здесь так не принято. Я сам теряюсь в догадках, что заставило сэр Уолтона посетить сегодня нас.

Может быть – мое нежелание отдать визит первым и представиться? А может – любезно сообщить о том, что правительство Ее Величества разыскивает меня по обвинению в убийствах и терроризме. Интересно, что сейчас происходит в Белфасте?

– Где он?

– Ваше превосходительство, я осмелился препроводить сэра Уолтона в Ваш кабинет, предварительно забрав все подписанные Его Светлостью бумаги.

– И правильно сделали, сударь. Премию за этот месяц за успехи в работе я вам гарантирую.

Сэр Уолтон в мое отсутствие просто стоял у окна и смотрел на что-то, что находилось в саду – возможно, он пытался разглядеть из наших окон свое посольство, располагавшееся по соседству. Из-за большого сада сделать это было невозможно – сам пробовал. Заслышав шаги за спиной, он повернулся – солнце, нещадно бьющее в окна, осталось за его спиной, и его фигуру словно окутал солнечный, переливистый нимб.

– С кем имею честь, сударь? – спросил я, как подобало по правилам этикета, хотя и знал ответ. Спросил на английском – языке гостя, что было проявлением уважения, и никак не унижало говорившего, как некоторые полагали.

– Сэр Уолтон Харрис, второй баронет Харрис, генерал от авиации Ее Величества в отставке, чрезвычайный и полномочный посол Британского содружества в Персии.

Сэр Уолтон протянул мне свою визитку – протянул сам, хотя если следовать этикету в точности, ее должен был подносить слуга на серебряном подносе. Я принял ее – и вручил в свою очередь свою.

– Князь Александр Воронцов, контр-адмирал флота Его Величества Императора Александра, чрезвычайный и полномочный посол Российской Империи в Персии.

– Очень приятно.

– Сэр, может быть, присядем. Виски?