И независимо с чем мы столкнемся, нам не придется идти туда пешком, куда бы мы ни собрались в конечном итоге.
Я указал на две оставшиеся машины.
- Нам лучше снять с них канистры с топливом, - сказал я и начал отстегивать ближайшую. - Один Император знает, где мы сможем найти еще топлива.
Юрген выразил согласие.
- Лучше бы, если это было на наших позициях, - согласился он.
Больше не оставалось ничего ценного, что можно было взять, и так как канистры были надежно закреплены, я забрался на машину и приказал Юргену везти нас к кораблю.
- Последнее, - сказал я, пока она нас не сорвал с места и начал откручивать тяжелый болтер, который собирался взять с нами.
На мгновение я задался вопросом, а будет ли он функционировать для меня, был ли дух машины испорчен таким насильственным рабством в руках наших врагов, но этот явно оставался верен Императору и открылся с такой же готовностью, как будто до сих пор стоял на Химере, с которой, скорее всего, и был сорван.
Град снарядов рвал оставшиеся байки орков в клочья, что было не удивительно на таком расстоянии, поливая снарядами и поджигая оставшееся топливо в баках, он удовлетворенно ревел.
- Мы же не хотим, чтобы эти байки опять попали к оркам? (Если вам интересно, это было бесполезно пытаться использовать один из них, это было бы что-то между неудобно и невозможно, так оно были предназначены для физиологического строения орков).
- Нет, сэр, не хотим, - согласился мой помощник и дал по газам.
Хотя наша поездка к кораблю была милосердно короткой, но в тоже время чрезвычайно неприятной.
Зеленокожие, которые строили этот мусорный аппарат, видимо никогда не слышали о концепции амортизации, или считали, что это для хлюпиков.
К тому времени, когда мы доехали, я начал сомневаться в мудрости нашего решения, но, к сожалению, у нас просто не оставалось выбора.
Попытка выбраться из пустыни пешком займет слишком много времени, если мы вообще из нее выберемся, как бы то ни было, неудобный багги, по крайней мере, был приспособлен к этому ландшафту.
Я ожидал, что мы утонем в дюнах вокруг корабля, но Юрген забрался по коварному уклону так же легко, как мусорная крыса по желобку, и подвез нас к кораблю с торжественным видом, надо признать, заслуженным.
Далее мы собирались загрузить столько припасов, сколько могли с собой взять.
Конечно, первым в списке шли еда и вода, и только после этого все остальное.
Этот вопрос я оставил Юргену, так как его знание дела было намного выше моего, и пошел осматривать оружейные шкафчики.
Кроме лазерного ружья, которое уже было полезно против орков и с тех пор висело за плечом Юргена, там было еще одиннадцать стандартный штурмовых ружей, с пятью коробками энергоблоков для них[22].
Не желая оставлять ничего, что могло бы пригодиться врагу, я добавил их в кучу вещей, которые мы брали, и это случайное решение, которое казалось пустой тратой нашей и так небольшой вместительности, впоследствии оказалось более чем оправданным.
Я надеялся найти что-то посерьезнее, но создатели спасательного корабля, очевидно, решили, что если вам необходимо что-то тяжелое, то вы должна найти его сами или принести с собой, и заполнили ограниченное пространство местами для выживших и съестными припасами.
Последним что я нашел ящик полный комм-бусин, несомненно, предназначенных, чтобы выжившие могли изучить свое место приземления и не потерять связь друг с другом.
Я с благодарностью схватил их, вставил одну в ухо и начал быстро переключать частоты.
Моего комиссарского кода было достаточно, чтобы получить полный доступ к любым Имперским передачам в округе, но к моему полному удивлению, все, что я смог поймать - только статику[23].
Тем не менее, знакомое ощущение бусины в моем ухе было смутно утешающим, и я взял еще одну для Юргена и несколько комплектов про запас.
Вряд ли мы могли рассчитывать на встречу с техножрецом, так что последнее, что я хотел бы - потерять связь с помощником в самый критический момент.
К тому времени, когда мы закончили грузить багги, осталось чуть-чуть места, чтобы протиснуться нам двоим, утро было уже в самом разгаре, и я решил еще раз перекусить перед тем, как выдвинуться.
Несмотря на все наши усилия, на борту оставалось еще изрядное количество продовольствия, или батончиков базового рациона, тратить которые без необходимости было стыдно.
(Хотя как я знаю, они до сих пор остались там, под дюнами, оставаясь такими же примерно съедобными, как и всегда.
Как в старой шутке Гвардии, основная причина того, что батончики оставляют напоследок, в том, что имея альтернативу никто не будет их есть).
Несмотря на свое обычное, и скорее всего к счастью, полное отсутствие какого-либо вкуса, мы съели по парочке и запихнули еще несколько в карманы, на всякий случай.
(Моя шинель была убрана в багги, в иссушающей пустыне надеть ее было бы явно нелепо, но у меня было достаточно места в карманах, и Юрген, как обычно, обвешал свой бронежилет разношерстной коллекцией сумочек и патронташей).
- Ну что ж, - наконец сказал я, с большим нежеланием покидая наше убежище. - Я полагаю, мы готовы.
Я взобрался на багги, втискивая себя как можно удобнее между тяжелым болтером и каким-то спасательным оборудованием, и стал ждать, пока Юрген завел двигатель, изрыгнувший шлейф воняющего выхлопного газа в чистый воздух пустыни.
Только через секунду мы смогли увидеть хоть что-то.
Конечно, если бы я знал что предстоит, я бы скорее вырыл самую глубокую яму в дюне, которую смог бы и сидел бы там, но я до сих пор думал, что мы недалеко от наших позиций и вскоре их достигнем.
Так что я жестко вцепился, когда Юрген бросил наш мусорный аппарат в движение, с ревом и подскоками, которые выбивали пломбы из моих зубов, мы прогрохотали навстречу нашей судьбе.
Глава восьмая.
Остаток дня прошел без происшествий, несмотря на естественное предчувствие перспективы привлечь внимание врагов в окрестностях.
(Не говоря уже о наших собственных войсках.
Если бы Гвардия или планетарные силы обороны заметили бы нас раньше, учитывая вид нашего транспорта, сложно было бы винить их в том, что они стреляли бы в нас до тех пор, пока мы не подобрались бы настолько близко, чтобы понять, что мы не враги).
Мои опасения в связи с этим не были необоснованными, так как любой, невидимый нами наблюдатель ясно был предупрежден о нашем приближении: вой двигателей отражался эхом от дюн заглушая все остальные звуки, и я благодарил свое предвидение, которое побудило меня дать одну комм- бусину Юргену.
Без нее любые переговоры между нами были бы невозможны.
И даже не смотря на это все равно разговаривать было затруднительно.
Мы получали серию ударов, от которых даже позвоночник сотрясался, а воздух выбивался из легких, так что любой наш обмен репликами заканчивался стаккато из слов.
