прискорбно тонким. Я забыл о том, что мы находимся на улице, под взглядами десятков пар устремлённых на Схетту глаз, забыл о приличиях, забыл о манерах.
Вот. Эта. Ароматная. Завалить, и…
Параллель исполнила простенькую команду, которую я успел закинуть в неё перед тем, как сдаться искусственному гормональному сумасшествию. Моя рука взлетела словно сама собой, но не ухватила Схетту за роскошные иссиня-чёрные волосы, а отвесила ей оплеуху. Она даже не успела среагировать, и удар отбросил её шага на три, разворачивая на триста шестьдесят градусов. Такой оплеухой обычного человека вполне можно было и убить, сломав шейные позвонки.
Воздействие на мой разум тотчас же прекратилось.
Угу, угу… воздействие-то – да, а вот его последствия, самым безобидным из которых была эрекция – нет.
- Вы что творите? – завопил взявшийся невесть откуда петушок. Я тяжело развернулся в его сторону. Фря! Только этого мне и не хватало: конфликта с заезжим аристократом, сопровождаемым парой вассальных магов-охранников. – Почему вы…
Бамм!
Я обнаружил, что сижу – то есть почти лежу – на тротуаре. И щека моя полыхает, как будто её раскалённой кочергой приласкали. А рука-то у Схетты тяжёлая… да-да. А я непозволительно расслабился. Совсем перестал обстановку отслеживать. Так. Ну-ка, чары скорости! Диагностика. Самоанализ. Все сорванные ментальной атакой блоки – на место. Все следящие контуры и все сенсорные потоки – через шлюзы сознания, а не мимо! Вот так…
Теперь можно вставать.
Со стороны для не ускоренных должно было создаться ощущение разрыва. Вот сбитый оплеухой вяло мотает башкой, шевелясь в лежачем положении. Хоп! – и вот он же стоит в опасной расслабленной позе, полностью контролируя всё вокруг. Схетта аж отшатнулась, разрывая дистанцию… и виновато улыбнулась. А петушок-аристократ застыл, открыв рот, пока его охрана торопливо выставляла отработанную комбинацию магических щитов. Интересное решение, между прочим: такого сочетания энергий воздуха и земли я ещё не видел…
Ф-фу. Кажется, я – снова я. А не… гм. В общем, можно работать.
- Те-арр, прошу простить, если этот маленький экзамен ввёл вас в заблуждение.
И поклониться. Неглубоко, без лишнего почтения.
- Экзамен?
- Некоторые уроки, – почти пропела Схетта, подхватывая мою игру, – со стороны могут показаться жёсткими. Но действенность их от этого лишь возрастает.
- А вы…
- Рин, маг-наставник школы 'Пламя над потоком', – ещё один поклон-кивок.
- Схетта. Просто Схетта.
- Те-арр Лиловых Сопок Аржес Крудхаш, – представился петушок.
Гм. 'Крудхаш' всё с того же реммитау – короткий клинок: длиннее ножа, короче кинжала. Оружие для драки в тесноте, где с длинными клинками особо не развернёшься. И ещё нюанс: крудхаши в этих самых Лиловых Сопках используются для почётных наказаний, смывающих позор кровью. Только, в отличие от доблестных самураев, режут в ходе обряда либо вены на левой руке (малая вина), либо горло (неподобающие речи), либо пронзают сердце (неподобающие поступки). Последнее, ясное дело, заканчивается смертью почти всегда…
А здорово я перетряхнул себе мозги, если при помощи
…в общем, с этим Аржесом надо держать ухо востро. Прозвище-то у него не простое…
- Уважаемый маг-наставник слышал обо мне?
- Нет. Не имел чести.
- Но тогда, простите моё любопытство, как вы опознали во мне те-арра Лиловых Сопок?
'Простачка играет. Только получается не очень. Или это снова
- Если вкратце, вы похожи на аристократа, путешествующего с малой охраной. Немногие могут позволить себе такую охрану и такую свободу – ведь в домене Теффор аристократии нет вовсе, здесь работают иные правила. Так как дела тарров обычно таковы, что отлучки их от своих владений редки и кратки, я предположил, что вижу перед собой те-арра. И… угадал.
- Ваша проницательность и опыт делают вам честь, маг-наставник Рин. Как, вы говорили, называется школа, где вы работаете?
- 'Пламя над потоком'. Если угодно, я могу проводить вас: мы как раз возвращались туда после обеда в ресторации.
- Был бы весьма признателен.
Вот и клиент, подумал я. Даже три клиента. Причём денежные. То-то Ландек обрадуется!
'Прости…' – шепнуло у меня над ухом эхо аккуратного ментального посыла.
'Не за что, Схетта. И ты прости меня (надеюсь, урок пошёл ей впрок)…'
Как я ни старался, но нотки сухости из своего ответа убрать не смог. А она, разумеется, прочитала эту холодную сухость. Но повторять извинения не стала.
Умница.
Угу. Мне удар по морде тоже резко повысил ай-кью…
Несколько забегая вперёд, скажу, что со своим трофеем я провозился больше месяца. Как уже было сказано, просто скопировать память иного существа, присвоив её, невозможно. Во всяком случае, я таких способов не то, что не знаю, но и не слышал об их существовании. Да, конечно, высший вампир вроде меня может урвать толику чужих познаний. Но – именно урвать, и именно толику. Малую часть содержимого оперативной памяти, немногим более того, что может при глубоком зондировании воспринять хороший менталист. Отрубая башку Сакхавейру, я имел в виду разобраться с его долговременной памятью. Постичь – насколько это может сделать человек или человекоподобное существо – опыт, схемы восприятия, самую суть Паутинника.
Целей своих я достиг лишь частично. И Схетта очень помогла мне. Полагаю, без неё я не сумел бы выстроить рабочую систему копирования данных, попросту не разобрался в путаных (с моей колокольни путаных) принципах, на которые опирались механизмы запоминания твари. Многое оказалось потеряно, несмотря на все предосторожности. Многое – повреждено, искажено или попросту непонятно. Но когда мы извлекли из трофея всё, что он мог дать, моя Параллель обогатилась здоровенным пластом перекодированной информации, которую я постепенно начал пропускать через себя во время особых трансов (методику которых тоже пришлось разрабатывать отдельно, строго под эту задачу).
Самым полезным из умений, которыми я в итоге обогатился, оказался не практический опыт жизни во Мраке, как я поначалу предполагал, и не новые заклятья, которых Паутинник, можно сказать, вообще не знал. Самым полезным умением оказался кисэх-лойрэв, дословно – 'метельный взгляд'. Очень сложно объяснить, что это такое. Пожалуй, не буду даже пытаться отразить совершенно нечеловеческий взгляд на вещи при помощи человеческих слов. Скажу лишь, что следствием освоения 'метельного взгляда' стал стремительный рост числа объектов, между которыми я мог делить своё внимание. От двухсот тридцати, чего я добился традиционными методами и общедоступными упражнениями, до – поначалу – тысячи, а потом и до неопределимо больших чисел. Не бесконечно, отнюдь нет, а именно неопределимо больших.
Сколько отдельных снежинок можно увидеть в метельной круговерти в одно и то же время? Если ответ 'свыше тысячи', конкретное число уже не имеет большого значения.
Разумеется, следствием второго порядка явилась способность конструировать и воплощать структуры сложнейших комплексных заклятий. Овладение магией на – фактически – мастерском уровне оказалось делом достаточно простым и быстрым, хотя добился я этого не прямым штурмом, а самым что ни на есть типичным обходным манёвром. Фланговым охватом то бишь. Если бы я придерживался классических методов, я бы начал охоту за комплексной магией, разработанной великими древними. Но поскольку мне казалось ближе изобретение новых, своих собственных активных форм, я предпочёл брать уроки у Схетты и
