Вот это Стилета остановило.
– Запретить у тебя учиться, говоришь?
– Говорю. Тот, кто не хочет учиться, не научится ничему и никогда. Но тому, кто учиться ХОЧЕТ, запрещать это делать бесполезно. Всё равно научится. Пусть даже не тому, чего поначалу хотел. Вот скажи мне, как более опытный коллега…
На словах 'более опытного' у Стилета сами собой поползли вверх брови.
– …кто в паре Хэнги – Лурраст является учителем, а кто – учеником? Если забыть о том, что Лурраст является фактически творением Клина и его отражением?
– Полагаешь, они оба учатся друг у друга?
– Да. Клин больше учит, его Хищник больше учится, но эта река течёт в обе стороны. Смею заверить, за время нашего путешествия ты не раз заставлял меня по-новому посмотреть на давно привычное и вроде бы известное. А есть ещё и такое мнение, что научиться чему-то можно лишь у равного… или того, кто хотя бы воспринимается, как равный. Как похожий. Близкий. Живой.
– Так вот почему ты начала учить Клина не с плетения заклятий, а с владения оружием!
– Да. И у меня получилось. Сегодня я доверила ему высказаться о том, что касалось чистой магии. И он отвечал уверенно. А то, что я дополнила его ответ – не в счёт. Я ещё долго буду дополнять его ответы. Я остаюсь его учителем, но я наконец-то окончательно слезла с пьедестала.
– И когда он дополнит твой ответ, ученичество Клина кончится.
– Вот уж нет! – возмутилась я. Вполне искренне, к слову. – Ученичество Клина не закончится, пока он сам того не захочет. Моё, к примеру, только начинается. Когда Клин впервые дополнит мой ответ, я смогу назвать его коллегой, и только. Это будет формальность, мелочь…
– Но мелочь приятная, – закончил Стилет за меня, улыбаясь.
32
Ничто так не способствует ощущению уверенности в своих силах, как охота на тигра чуть ли не с голыми руками. Если, конечно, ты сумеешь пережить эту охоту.
Как странно смотреть со стороны – не из, а на… всё не так, всё! Такая налаженная, привычная, гладкая жизнь вдруг взбесилась невесть почему, вздыбилась бешеным необъезженным жеребцом… понесла куда- то, не слушая ни стрекала, ни шпор, ничего. Или не жизнь, а судьба? Неважно это. Важно, что седла нет. Ноги потеряли стремена, а может, лопнула подпруга… ничего уже не понять, кроме чужого, не тобой заданного ритма да мутного мелькания по сторонам. Что там мелькает? Не разобрать. Но свалишься – умрёшь. И хорошо, если просто умрёшь: умереть, по крайней мере, тоже можно с честью. А из ощущений лишь грива бешеной судьбы под пальцами. И ты цепляешься за неё, как за пучок бритв: сперва режешься, не чуя боли, а уже потом соображаешь: неладно! Потому что кровь идёт.
Зайос Рогач ещё раз обвёл глазами строй. Глядя на, а не из.
Семь учеников, один мастер. Только один. Пока Рогач стоял в этом строю, он ещё не понимал, во что ввязался. А теперь…
'Впрочем, кто сказал, что я уже всё понял? Кто спорол такую чушь?'
Сзади раздались шаги. Очень тихие. Впрочем, умения слушать никакие вывихи и скачки судьбы из Рогача выбить не могли. Не оборачиваясь, он уже знал по одной походке, что шагает к нему человек ширококостный, обманчиво тяжеловесный и медлительный, а на деле сильный и выносливый. Однозначно, мужчина. Но – не воин. Быть может, солдат или даже боец, но что не воин, несомненно. Шаги настоящего воина бесшумны без какого-либо 'почти'.
А вот то, что, кроме шагов, не слышится и не ощущается больше ничего…
Развернувшись, Рогач посмотрел на ширококостного не воина. А заодно – на бледного, как покойник, и вооружённого, как убийца, шатена; на рослого широкоплечего мужчину, похожего по виду на вольного охотника; и на немыслимое существо, которое в данный момент по-прежнему походило на женщину. Вооружённую и одетую по-мужски, но всё же женщину.
Двоих последних Рогач уже видел. И запомнил отлично. На весь остаток жизни.
Трудно забыть того, перед кем сложил оружие. Невозможно даже. Такое забывают разве что под заклятьем, но никак иначе.
– Я Эйрас сур Тральгим, или Игла, – сказало существо, останавливаясь в четырёх шагах. – Это Клин, мой ученик, и Рессар, мой слуга. А это Шатун, проводник. Ты – Зайос Рогач, младший мастер Школы Нарш?
Горло свело судорогой, поэтому пришлось кивнуть.
– Представь остальных, – тем же ровным тоном сказало существо. Не приказало, нет… на приказ можно вскинуться, возразить, восстать… а на просто сказанное восставать не получается. И не хочется. Судорога в горле никуда не делась, но когти её чуть разжались – ровно настолько, чтобы ответить на… сказанное.
– Соня. Хлипак. Багор. Козырь. Мышатник. Пробка. Тушь. Старшие ученики Школы Нарш. Крильта Бутон. Младший мастер Школы Нарш.
Словно в пику этой… этому существу, Рогач провёл представление в обратном порядке. От младших к старшим. Но реакции не последовало. Никакой. Игла словно и лицо своё превратила в магический щит, такой же, какой держала сейчас вокруг себя, Клина и Шатуна.
(Вот уж подходящее прозвище! Шатун он и есть: тень настоящего медведя, ошалевшего от зимней бескормицы… характер ещё неизвестно какой, но внешность – один в один).
– Я запомню, – пообещала Игла. – Вам уже сказали, что делать?
– Нет, – 'С предателями, выкормышами предателя, не откровенничают…' – Приказ был один: стоять и ждать приказаний.
– А о том, что произошло с мастером Риконом, вам сообщили?
Видимо, лицо Рогача было не настолько бесстрастно, как ему хотелось. Или это вот существо обладало ещё и нечеловеческой проницательностью. Помимо прочих нечеловеческих качеств.
– Так, – сказала Игла. – Что ж… во время допроса старший мастер и ваш наставник Рикон был убит. Вместе с тем, кто его допрашивал. При помощи магии, на большом расстоянии. Причём так, что допросить старшего мастера стало невозможно даже с помощью некромантии. Я собираюсь нанести визит убийце. Командор Сухтал разрешил мне взять с собой… охрану. Я выбрала вас. А теперь – за мной!
И ведь пошли. Все, как один. Хоть бы кто возразил вслух, возмутился, поинтересовался, попытался узнать подробности… где там! Знатно выдрессировал своих питомцев Рикон, сгореть ему в Пылающих Кругах! Именно выдрессировал, потому что назвать ЭТО воспитанием или обучением у меня язык не повернётся.
Значит, десять-двенадцать часов ежедневных упражнений. С оружием и без оного. Отлично. Значит, учебные поединки со старшим мастером, каждый из которых молча вопиёт: делай, как я скажу, потому что я лучше! Я, только я знаю, как надо, а ты пока ничего не знаешь, только думаешь, будто что-то изучил, а на самом деле до настоящих секретов тебе ползти и ползти! Именно ползти, потому что покамест ты лишь червь под ногами старших: захотят – раздавят, захотят – унизят… боги, о чём это я? Червь живёт унижением, он самим своим существованием доказывает, что достоин лишь грязи, где копошится!
Просто грязи, куч дерьма либо же, за особые заслуги, объедков.
Вот только кто теперь я? Наверно, не человек вовсе, потому что растоптала одного из старших. Именно так, как это делал он: не убив, не ранив, но унизив.
Откуда я знаю, что они смотрят на это именно так?
Оттуда. Строй из семи старших учеников, одного младшего мастера и ещё одного младшего мастера,
