автомобилей. Взяв пульт дистанционного управления, она прибавила звук телевизора,— это Мартин Гроув из программы 'Шоу-бизнес сегодня'.
Мартин Гроув, ведущий программы 'Си-эн-эн' по шоу-бизнесу был самым популярным тележурналистом в городе; его прогнозам, затаив дыхание, внимали тысячи людей в шоу-индустрии.
'Итак, друзья, скоро предстоит вручение 'Оскаров'. Сегодня члены Академии решают вопрос о том, кто достоин быть представленным на получение этой премии. А некоторые 'жучки' в Лас-Вегасе уже пытаются предугадать ситуацию и делают ставки'.
— В Лас-Вегасе?— удивился Фрэнк Фармер.— Почему там люди делают ставки на выдвижение претендентов?
Ники не ответила. Она стояла, не шевелясь, словно малейшее движение могло произвести шум.
'… и если принять во внимание эти ставки и те слухи, которые ходят в Голливуде, то кажется, Рэчел Мэррон имеет шансы один к трем победить в этом конкурсе и стать лучшей актрисой года'.
— Вот так!— сказала Ники, широко улыбаясь и подняв вверх кулак жестом победительницы.
Мартин Гроув продолжал вещать, на экране появилась фотография Рэчел с премией 'Грэмми', которую она получила в прошлом году.
'Знойная певица проявила себя и как актриса, снявшись в вышедшем прошлой осенью фильме 'Королева ночи', где она исполнила нашумевшую и очень популярную теперь песню 'У меня ничего нет'. Пусть известная примадонна запомнит эти слова, и если она 20 марта увезет домой пресловутую статуэтку…'
Ники отключила звук.
— Ее выдвинут на 'Оскара', и она получит премию. Держу пари!
— Кажется, это уже кто-то сделал.
— Легкие денежки.
Ники направила пульт на стерео-систему, и музыка снова зазвучала, но не так громко, как раньше.
— Кто-нибудь еще занимается здесь?
Ники отрицательно покачала головой.
— Ничего подобного. Это, похоже, моя личная комната для аэробики. Да и вообще, пожалуй, кроме меня здесь этим никто не занимается.
На выбеленных стенах комнаты не было почти никаких украшений и картин, лишь несколько фотографий. Он начал разглядывать их: на всех была изображена Ники Мэррон в разном возрасте. Там были снимки из школьной жизни, видимо, она играла в какой-то пьесе в школьном театре.
— Это 'Изюминка на солнце',— пояснила она, застенчиво улыбнувшись.— Восьмой класс. Миссис Паркер — наша классная руководительница.
Она махнула рукой в направлении стены:
— Это моя персональная стена славы,— сказала она вроде бы с безразличным видом.— На ней нет ни золотых, ни платиновых дисков.
— Да, но это пока…
— Нет. Никогда!— с каким-то ожесточением бросила Ники.
Фрэнк посмотрел на одну из фотографий — на ней Ники было лет семнадцать-восемнадцать, и она стояла впереди музыкальной группы. В руке у нее был зажат микрофон. И даже эта неподвижная сцена говорила о том, что Ники пела от всей души.
На следующем снимке уже были две девушки с ансамблем.
— Это ты и Рэчел?— спросил Фрэнк.
Ники двинула плечом.
— Когда я была в школе, я организовала группу. Мы играли на танцах в старших классах, что-то очень простое. Потом к нам присоединилась Рэчел,— Ники рассмеялась.— Ты можешь представить, она даже тогда была очень талантлива и стала центром внимания.
— И что?
— Ну, а я бросила это…
— И ты больше не вернулась?
— Было ведь ясно, кто у нас звезда в семье,— Ники говорила спокойно, в ее голосе не было ни капли горечи или зависти. Она просто констатировала факт, но ее улыбка была какой-то жалкой, с налетом сожаления.
Генри постучал в стеклянную дверь.
— Все готово, Фрэнк. Они приступят к работе завтра. А ты не задумывался, сколько все это будет стоить? Рэчел просто необходимо получить этого 'Оскара', чтобы оплатить расходы своей охране.
— Ну, это гораздо дешевле, чем быть убитым,— серьезно сказала Ники.
Фрэнк улыбнулся.
— Я рад, что хоть кто-то на моей стороне. Пошли, Генри, нам пора!
— Куда теперь?
— В гараж.
— Для чего?
— Увидишь.
— Увидимся, Ники, пока,— крикнул Генри уже снаружи. Но она не услышала его. Она уже запустила кассету и включила звук на полную мощность.
— А что такое с гаражом?— спросил Генри, когда они вдвоем взбирались по травянистому пригорку к дому.
— Дело не в гараже,— ответил Фрэнк,— а в том, что в нем находится.
— Машины?
Фрэнк Фармер кивнул.
— Ты собираешься поставить на них броню?
Фрэнк остановился на мгновение, обдумывая эту идею, потом решил отказаться от нее.
— Нет, скорее всего это будет очень сложно сделать. Но мы должны устранить все возможные намеки.
— Намеки? Намеки на что?
— Я не хочу, чтобы любой человек в городе, увидев нашу машину, мог определить сразу же, кому она принадлежит.
Генри подошел к двери гаража и нажал кнопку, включавшую подъемник ворот.
— Я не думаю, что здесь можно обнаружить то, что ты называешь намеком.
Ворота загремели, открываясь, и перед ними оказались багажники трех лимузинов Рэчел Мэррон.
— Ты уверен?— спросил Фрэнк.— А это что?— он показал на номерной знак здоровенного 'кадиллака'. На нем стояло: 'Рэчел-2'.
— А… это…
— А здесь?— на номере светло-серого 'мерседеса' значилось 'Рэчел-3'.
Фрэнк повернулся к третьей машине, это был большой 'ягуар' ХКЕ, очень популярный среди голливудской элиты. Если не считать его окраски — жуткий, режущий глаз розовый цвет, то на номерном знаке опять же читалось 'Рэчел-1'.
— Да, я бы посчитал это намеком,— засмеялся Генри.
Фрэнк поднял капот 'ягуара' и нагнулся к мотору. Через секунду распределитель был в его руках.
— Послушай, это ведь любимая машина Рэчел.
Фармер лишь пожал плечами, явно показывая тем самым, что это его не касается.
— На этой машине вообще нельзя больше ездить,— приказал он.— И достань новые номера для других машин.
Генри сделал пометку в блокноте.
— Слушаюсь, босс.
