Манежа, Кремля… Мы колесили по всему городу. Сделали остановку на Воробьевых горах, погуляли по парку.
Когда мы возвращались домой, уже стемнело. На улице Свободы нас остановила дорожно-патрульная служба. Я вышел из автомобиля. Краснолицый сержант, с автоматом на плече, проверил мое водительское удостоверение, затем попросил показать документы и Эолли.
— Это моя жена, — сказал я. — Ее паспорт мы оставили дома.
— Дома у меня двое детей и тесть с тещей! — съязвил сержант. — Нас это не волнует! Нет документов — извольте в участок!
— Послушайте, — я еле сдерживал себя. — Закон я знаю не хуже вас. Ваше дело — пресекать нарушение дорожного движения и выявлять угонщиков. Проверять документы граждан вы не имеете права.
— А вот мы щас поглядим, какие у нас права! — гаркнул сержант. — Ну-ка, гражданка, пересядьте в патрульную машину! — Он с силой открыл дверцу моей 'Тойоты'.
— Что он хочет, Андрей? — спросила Эолли, выходя наружу.
— Он хочет неприятностей, — сказал я.
Напарник сержанта, лет сорока, усатый, стоявший у своей машины говорил с кем-то по рации, закончив, он подошел к нам.
— Что тут происходит? — спросил строго.
— Да тут умник один нашелся, — сказал сержант.
— Их много наплодилось, — согласился усатый, окинул нас с Эолли проницательным взглядом, бросил: — Следуйте за нами!
Мы ехали за патрульной машиной минут пять, заехали в какой-то двор.
— Они кого-то ищут? — спросила Эолли.
— Они ищут приключений, — сказал я. — Но ты не волнуйся, все уладится.
— Ты тоже не волнуйся, — сказала девушка.
Дорожные инспекторы завели нас в кирпичное старое здание, повели по коридору, мимо комнаты, задраенной решеткой, где прямо на полу сидела куча людей.
Вошли в комнату, почти пустую, если не считать деревянной скамьи у стены и стола со стулом. Скамья, по всей видимости, предназначалась для посетителей, и мы с Эолли уселись на него. Сержант вышел, а его напарник устроился за столом, достал из ящика стопку бумаги, приготовился писать.
— Составим протокол, — сказал усатый инспектор. — До выяснения обстоятельств, вам придется побыть с общим контингентом задержанных. — Он махнул рукой в сторону двери. — А вашей спутнице надлежит пройти ряд процедур на предмет выявления венерических болезней, наличия содержания наркотиков в крови и совершения террористических актов.
— Это моя жена! — воскликнул я. — Какие болезни?! Какие наркотики?! Какие террористические акты?!
— У нее никаких документов, — спокойно продолжал инспектор. — Сказать можно что угодно. Учитывая сложное время, мы можем вас задержать на 24 часа. Итак, фамилия, имя и отчество вашей спутницы?
— Левина, — сказал я. — Эолли Валерьевна.
— Как-как? — не понял усатый. — Повторите.
— Эолли, — сказал я. — С двумя эл.
— Странное имя.
— Обычное, — возразил я, глядя в глаза инспектору. — Элли — не слыхали? Элли, Элла, Эолли…
— Хорошо, — согласился усатый. — Год рождения?
— 2 февраля 1980 года.
— Так у вас вчера был день рождения? — приподнял брови инспектор. — Очень сожалею, что задержали… Но работа наша такая, мы не знаем ни праздников, ни выходных… Место рождения?
— Город Тверь.
— Род занятий?
— Она пока нигде не работает.
В это время появился в дверях сержант, сказал что-то напарнику и они оба вышли.
— Когда мы можем пойти домой? — спросила Эолли.
— Скоро, — сказал я. — Не беспокойся.
Необходимо было что-то предпринять. Я представил, как будут подвергать Эолли проверкам. И тут в моей голове сверкнуло ярко, будто сквозь грозовую тучу солнечные лучи выхватили тропинку в лесу — Бык! Надо позвонить ему. Но я не знал ни имени его, ни номера телефона.
— Тебя что-то тревожит? — спросила Эолли.
— Понимаешь, не помню телефон одного человека…
— А кто это?
— Он вчера звонил… Ты еще с ним разговаривала…
— Я запомнила номер…
— Правда?!
Эолли продиктовала номер, и я набрал его на своем сотовом телефоне.
— Алло! — отозвался из глубины мегаполиса Бык. — Слушаю!
— Это я, Андрей, — сказал я.
— А, очень рад. Что, хочешь встретиться?
— Хотел бы, да не могу. В милицейском участке сижу с подругой. Вот протокол пишут.
— Протокол, говоришь? А что ты натворил?
— Ничего. Ехали в машине, тормознули. Проверили документы, а у моей девушки паспорта не оказалось с собой. Вот и загребли.
— Ну-ка, дай телефон инспектору, кто там сидит.
— Его нету, он вышел.
— Позвони сразу, как явится.
— Ладно.
Я не успел убрать телефон в карман, как он зазвонил вновь. Это была Таня.
— Привет! — сказала она. — Я тебе домой звонила, а тебя нет. Ты где?
— Да тут в одном месте…
— Встретимся?
— Боюсь — сегодня не получится.
— А когда?
— Не знаю…
Тут вернулся усатый инспектор.
— Я тебе потом перезвоню, — сказал я Тане и нажал на кнопку.
— Разговаривать по телефону запрещено, — произнес усатый. — Дайте его сюда!
— Личные вещи граждан неприкосновенны, — напомнил я.
— Я изымаю его на период дознания. Составим опись вещей, потом возвратим.
Я не стал спорить и положил свой телефон на стол. Обыкновенный телефон фирмы 'Sony Ericsson'. Через полминуты, когда инспектор заносил на бумагу мои данные, он вновь зазвонил.
— Можно ответить? — попросил я усатого.
— Берите, — разрешил он. — Только коротко. Потом выключите совсем.
Это звонил Бык.
— Ну, что пришел инспектор? — спросил он.
— Да.
— Передай ему телефон.
— Это вас, — сказал я инспектору.
— Меня?! — удивился усатый. — Ну-ка, послушаем… Алло!.. Кто это?.. Я?.. Инспектор Самарин… Да… Конечно… Да, да… Понял… До свиданья!
Инспектор посмотрел на меня, — покрасневшее лицо его выражало растерянность.
