Тем временем дракончик стал медленно ползти к реке, не без оснований полагая, что задерживаться тут небезопасно. Мало ли что придет в голову существу, которое насадило его на гадкую железяку, а потом вытащило из воды?
Дракон зло зашипел на собаку, которая попыталась в очередной раз облаять чужака и нарушила дистанцию.
Но вдруг странное существо резко изменило направление.
Дракон метнулся к лежащему Эллору и тут же – Ник не успел и глазом моргнуть – одним быстрым движением тяпнул лежащего менестреля за ногу, перепрыгнул через него и почти без брызг влетел в воду.
– И как это называть? – пробормотал Ник, изумленный таким оригинальным проявлением благодарности.
Ну хоть не в горло вцепился и на том спасибо…
Одно слово – разумное существо…
«Но, может быть, с точки зрения этого дракона все правильно. Его ранили, и он в ответ тоже причинил боль. Возможно, таковы их представления о справедливости. Вот только почему тогда он укусил ни в чем не повинного Эла, а не меня? Поймал его именно я. И я же причинил ему боль, когда извлекал крючок. А Эллор был вообще ни при чем», – размышлял Ник.
Юноша с тревогой наблюдал за менестрелем. Укус на щиколотке Эллора был при свете костра еле заметен, судя по всему, зубы у дракончика оказались не ядовитыми. Однако Эллор все так же лежал, не приходя в сознание и почти не подавая признаков жизни.
Ник уже отчаялся хоть как-нибудь помочь менестрелю. Он старался думать о чем угодно, только не о возможной гибели Эла, но мысли сами собой возвращались именно к этому.
«А я-то над ним смеялся. Ножками, мол, топай до лагеря, если не хочешь со мной плыть… А он ведь не хотел – как знал. И то, что он так досадовал на погоду… Эллор как будто предчувствовал: что-то должно случиться… А мне все было пофиг».
Но укоры в собственный адрес помогали Нику очень мало.
Он наклонился, чтобы подкинуть новую порцию хвороста в догорающий огонь. Потом поднялся и принялся бесцельно бродить по берегу вокруг костра и все так же неподвижно лежащего Эллора. Он проходил круг за кругом, время от времени подходя к своему несчастному товарищу, чтобы убедиться, что тот еще жив. Спать Нику не хотелось, какой уж тут сон. Но вот желудок, несмотря на трагическую ситуацию, настойчиво требовал еды.
Подойдя к Эллору в очередной раз, Ник заметил, что полосы на груди менестреля как будто посветлели, стали не ярко-красными, а розоватыми. Он протер глаза.
Видимо, глаза устали, да и костер стал догорать – надо бы за дровами еще сгонять.
Он всмотрелся попристальней.
Нет. Ошибки быть не может – ожог и в самом деле светлел, становился бледнее. Ник рассудил, что это скорее хороший знак, нежели дурной, и слегка приободрился.
Судороги у Эллора прекратились еще раньше, да и лицом менестрель уже не походил на новопреставленного. Ник прислушался к его дыханию и с удивлением понял, что оно ровное, а обморок потихоньку каким-то чудом перешел в сон.
Действительно, Эл спал!
Смертельное отравление, похоже, сходило на нет, яд почему-то нейтрализовался сам собой. Ник понял: есть вероятность, что к полудню Эллор будет чувствовать себя относительно здоровым, хотя и очень слабым.
И тогда ему уж точно понадобится еда.
Ник подошел к оставшейся на земле удочке, поднял ее, провел пальцем по острому крючку, еще раз почувствовав неловкость перед дракончиком. Неужели со всеми здешними разумными человек будет обращаться вот так – сперва калечить и убивать, потом раскаиваться в содеянном и пытаться загладить вину? И всё из-за того, что они – не «двуногие без перьев», не похожи обликом на людей. Ладно, дракон, в конце концов, сам попался на крючок, что же до фениксов, то ведь они первыми напали на людей, пусть и не желая их убивать.
Непонимание – вот в чем причина…
Мрачноватые размышления не помешали Нику готовиться к рыбной ловле. Разрыв носком сапога длинный тонкий мох, он схватил парочку не успевших вовремя улизнуть мокриц. («Ну эти-то хотя бы не разумные?!»)
– Эй, я иду ловить рыбу! – на всякий случай крикнул Ник, как будто дракончик мог понять слова из языка совершенно чуждого для него мира. – Будь осторожнее! – и юноша бросил в воду маленький камешек.
Понял дракончик добрый совет или же просто приобрел неприятный, но все же полезный опыт – но на крючок во второй раз он не попался. Возможно, он просто решил убраться прочь, подальше от берега с опасными существами, причиняющими боль.
Рыба, правда, тоже не клюнула. Вместо нее Ник вытащил золотисто-зеленую змею, раздраженно свивавшуюся в кольца. Такая добыча юношу нисколько не обескуражила.
– Ничего, змей тоже можно есть, – пробормотал он. Ну да, конечно, можно – точно так же, как лягушек, саранчу и личинок. Кое-кто считает, что это даже деликатесы – например, обжаренные пиявки, которые перед тем как попасть на сковороду, насосались бычьей крови… Б-ррр! Ника передернуло, когда он вспомнил рассказы одного знакомого, который успел как следует напутешествоваться еще на Земле. Не приведи небо есть когда-нибудь, пусть даже с жуткой голодухи, такую гадость!
С непривычки разделывать змею оказалось трудно, однако Ник кое-как с этой задачей управился. Жаль только, соль кончается, на две-три готовки ее, пожалуй, хватит, а там крутись как знаешь… Ничего, придумаем что-нибудь. А рыба-то в этом месте, интересно, водится – или сплошь ящеры со змеями клюют? Разве что черепахи пока не было.
Рона сунула морду в котелок, недоверчиво разглядывая брошенные туда куски змеиного мяса.
«Пахнет странно. Хозяин, а это можно есть?»
– Иди-иди. Вот сварится – тогда и будешь нюхать.
Ник подвесил котелок над костром и стал ждать, когда проснется менестрель. Тот, кажется, даже улыбнулся чему-то во сне.
Предположения Ника сбылись.
Часа через два после восхода Ариэн Эллор проснулся. Но сил ему хватило только чтобы подняться. Оказалось, о том, что случилось вчера во время рыбной ловли, менестрель почти не сохранил воспоминаний.
– …Вот как она меня толкнула, – он вяло кивнул в сторону собаки, – это я помню. А потом свалился, на меня налипла какая-то гадость – и все – мрак.
Ожог (который теперь почти не болел) Эллора несказанно удивил.
– Что же это была за пакость такая? Значит, в реке и купаться нельзя, – менестрель мрачно посмотрел в ту сторону, где тихо плескались речные волны. – Ну ничего себе! А ты здорово труханул? – спросил он Ника.
Тот кивнул:
– Было дело…
За еду менестрель принялся охотно, его нисколько не смутила идея отведать змею.
– Погоди, погоди… Ты же вчера какую-то ящерицу вроде ловил, – припомнил Эллор, управившись с первым куском. – И ящерица была такая… здоровая, короче. Ты ее выбросил, что ли?
Нику ничего не оставалось, как рассказать о вчерашнем происшествии: об операции без наркоза, которую пришлось провести прямо на берегу, о том, что он почувствовал – дракончик по-своему разумен, а попался на крючок из-за собственного любопытства, которое едва его не погубило, о том, что это странное существо пришлось отпустить…
– В ногу укусил? А я не чувствую… – Эл с трудом наклонился, чтобы рассмотреть место укуса. Действительно, у щиколотки на правой ноге краснело несколько засохших пятнышек крови, похожих на старые комариные расчесы. – И не болит нисколько. Может, это у него такая ритуальная месть?
