командирского люка.
На полигоне четвертая рота занималась огневой подготовкой: пока один взвод стрелял, три остальных курили неподалеку, ожидая своей очереди. Комбат с высоты бэтээра молча посмотрел в их сторону, но ничего не сказал, позволив командирам самостоятельно воспитывать своих подчиненных. Мы проехали в самый дальний конец полигона, туда, где ржавели каркасы подбитых некогда бэтээров. Возле одного комбат приказал водителю остановиться, спрыгнул на землю и стал его осматривать с таким видом, будто впервые жизни видел списанную боевую технику.
Мы, не получив никакой команды, наблюдали за ним с бэтээра.
— Чего сидите? — Баценков обернулся к нам, — прыгайте сюда. Наполните ящики песком и прикрутите их вдоль борта вот этой железяки.
Комбат хлопнул ладонью по каркасу.
Сказано — сделано. Минут через десять мы набили ящики песком вперемешку со щебнем и, отматывая от катушки кабель, стали прикручивать ящики один за одним на бок ржавого каркаса. В шесть рук дело двигалось споро и в скором времени вдоль борта от носа до кормы протянулась плотная цепочка из патронных ящиков.
— Готово, товарищ майор, — доложил Полтава.
— В машину, — скомандовал комбат.
Мы снова сели не бэтээр и отъехали за полкилометра от каркаса, который мы с таким старанием украсили почти новыми ящиками.
— К машине, — скомандовал Баценков, когда бэтээр остановился и сам спрыгнул первым, — Давай, Полтава, твою бандуру.
Полтава нырнул в люк и вытащил из него РПГ с выстрелами к нему.
— Поди, с лета не чистили? — подозрительно спросил комбат.
— Что вы, товарищ майор, — уверил командира Полтава, передавая ему трубу, — каждую неделю во время ПХД пыль с него обдуваем.
— Ну-ну. Стрелять из нее умеешь?
— А чего тут уметь? — не понял Полтава, — зарядил, прицелился — и стреляй! Вот только поближе бы подъехать, товарищ майор. Метров с двухсот.
Баценков с удивлением посмотрел на деда:
— Ты еще в упор подойди и пальцем поковыряй. Это кто это из РПГ стреляет с двухсот метров?! У него еще кумулятивный заряд не воспламенится. Самая эффективная дальность — четыреста метров.
— Разрешите, товарищ майор? — из-за спины комбата вынырнул Гулин.
— Валяй. Только шлемофон одень.
Водитель бросил Гулину шлемофон, тот застегнул его под подбородком и стал примащиваться для стрельбы с колена, положив трубу на плечо. Я видел как стреляют из РПГ всего пару раз — на ашхабадском полигоне — и мне было интересно посмотреть из близи как вылетает граната из ствола. А еще больше интересно: попадет или не попадет черпак отсюда в борт каркаса? Чтобы удобнее было наблюдать за полетом гранаты я встал позади Гулина, но чьи-то руки резко дернули меня за плечо и я отлетел в сторону.
— Ты что, дурак?! — Полтава покрутил пальцем у виска.
— А чё такова? — не понял я, хлопая ресницами.
— Смотри, — Полтава показал на раструб РПГ.
Гулин прицелился, нажал на спусковой крючок и… огненный хвост реактивной струи вылетел из раструба РПГ. Граната улетела вперед, а того, кто стоял сзади, эта струя могла сильно опалить. Хэбэшка-то уж точно сгорела.
— Видел? — Полтава показал пальцем в то место, где только что просвистел огненный хвост струи, — понял,
Да понял я, понял! Мне вот только интересно: попал Гулин или нет?
Гулин попал.
— Давай, Полтава, — предложил комбат.
Полтава вставил выстрел в трубу, присел на колено и прицелился. Я благоразумно встал сбоку и даже отошел метров на десять от него: мало ли что? Под шум выстрела, выплюнув хвост пламени, вторая граната ушла из гранатомета и стукнув об броню каркаса, рикошетом ушла вверх.
— Мазила, — махнул рукой комбат, — теперь ты, Сэмэн.
Я принял у Полтавы гранатомет и шлемофон, застегнул его и сунул выстрел в трубу. Внутри щелкнуло и граната зафиксировалась.
«А прикольный я — такой, с гранатометом! Видели бы меня пацаны во дворе!» — гордился я сам с собой, делая шаги на огневой рубеж, с которого только что отстрелялись старослужащие. Я присел на одно колено, стараясь повторить ухватку Гулина. Глянул в прицел и стал наводить. В левую щеку бил хороший и довольно крепкий ветерок, поэтому я отвел прицел чуть левее, установил его по носу корпуса, в который целился, беря поправку на ветер. По моим расчетам, пущенную гранату должно было отнести на полтора- два метра вправо, что вместе со сделанной поправкой обеспечивало попадание в центр каркаса. Я плавно нажал на курок…
Возле моего правого уха громыхнуло так, что я едва не обделался от неожиданности и с перепугу!
«Блин! Вот это да! А если бы на мне не было шлемофона?!» — приходя в себя, подумал я.
Граната вылетела из трубы и вопреки всем моим расчетам стала забирать все левее, разворачиваясь на ветер. Ни в какой каркас она не попала, пролетев метрах в шести от носа, на который я наводил прицел.
— Ты в какую сторону поправку брал? — спросил меня комбат.
— Как в какую? — я встал с колена и пошел к комбату, — влево: на ветер.
Баценков посмотрел на старослужащих:
— И вы что? Не объяснили молодому как из РПГ стрелять? Эх, тоже мне — «деды»… Юноша, — комбат повернулся ко мне, — РПГ — единственное оружие, где поправка берется не против ветра, а на него. Почему?
— Разрешите, товарищ майор? — Гулин хотел ответить вместо меня.
— Докладывай, — разрешил комбат
— Когда граната вылетает из ствола, у нее раскрываются стабилизаторы.
— Так, — кивнул Баценков.
— Ветер оказывает на них давление и, ввиду парусности, стабилизаторы отклоняют хвост гранаты по ветру, разворачивая нос против ветра, а реактивная струя толкает гранату туда, куда смотрит нос.
— Молодец. Поехали, посмотрим: куда вы там попали.
Подъехав к каркасу комбат стал его осматривать как «ботаник» бабочку. Граната Полтавы, рикошетом отскочившая от брони, только едва стряхнула ржавчину. Зато первая граната, пущенная Гулиным, сорвала три ящика с борта каркаса. Вот это место и исследовал Баценков. На месте сорванных ящиков было пятно обожженного металла и больше ничего. Комбат через десантный люк осмотрел каркас изнутри в том месте, где в него попал граната Гулина. Вылез он оттуда довольный, вытирая руки и отряхиваясь от ржавчины.
— Ну, что, бойцы? — весело посмотрел он на нас.
Если честно, то я не понял радости комбата. Граната не пробила броню БТРа — чему тут радоваться? Полтава с Гулиным, напротив, очень внимательно вместе с комбатом осматривали то место в которое угодила граната.
— Что скажете? — радовался комбат.
— Не пробила, товарищ майор, — старослужащие разогнулись от пятна окалины.
— Вот именно: не пробила! А почему?
— Почему, товарищ майор?
— Поясняю: граната коснулась крышки ящика, кумулятивная струя ударила в ящик и распылилась в нем, а до самой брони граната долетела уже расплескав свою ударную силу. Надо приказать всему батальону навесить такие же ящики на броню.
