положил на сухое бревно лук и стрелы и спустился вниз, чтобы напиться.
Не успел он подняться на ноги, как очутился лицом к лицу с самкой оленя и хорошо упитанным годовалым самцом. Оба уставились на него, нисколько, по-видимому, не встревоженные его появлением. Рольф решил прибавить к своим запасам годовалого оленя и повернул назад, чтобы взять лук и стрелы.
Олени находились вне выстрела и с большим интересом следили за охотником. Один раз даже, когда он долго стоял на одном месте, они подвинулись вперёд шага на два, но тотчас же удалились, как только Рольф направился в их сторону.
Надо быть очень искусным стрелком, чтобы убить оленя стрелой. Рольфу очень хотелось показать свою доблесть, и он долго прибегал для этого ко всевозможным уловкам, но скоро увидел, что трудно будет добиться желанного успеха.
Тем временем олени сделались более пугливыми и скрылись вдруг в ту минуту, когда Рольф входил в другую долину, кишевшую голубями.
Рольф очень проголодался и, очистив голубя, развёл костёр при помощи кресала и огнива, которые всегда носил с собой, и изжарил птицу, насадив её на палку вместо вертела. Подкрепившись пищей, он бодрее пустился дальше в путь.
День был пасмурный, и Рольф не видел солнца, но почувствовал тем не менее, что уже поздно, и решил поэтому вернуться домой.
Местность, где он находился, была ему совершенно незнакома, а положение солнца он никак не мог определить. Зная, однако, общее направление пути, он шёл спокойно вперёд к тому месту, где, оставил лодку.
Каково же было его удивление, когда он после двухчасовой ходьбы всё ещё не увидел признаков близости озера, как ни всматривался в мелькавшую среди деревьев даль. Он ускорил свои шаги.
Прошло ещё два часа — и ни малейших признаков воды.
Он подумал, что слишком круто свернул к северу, и несколько изменил направление. Но прошёл ещё час, а озеро не показывалось.
Рольф понял, наконец, что сбился с пути. Он вскарабкался на дерево посмотреть окружающую местность. С правой стороны возвышался небольшой холм. Рольф повернул туда и встретил по дороге ложбину, где увидел две огромные липы, которые несколько успокоили его. Неподалёку от них находился источник, необыкновенно похожий на тот, у которого он был несколько часов назад. Он подошёл к нему, чтобы утолить свою жажду, и тут ему бросились в глаза оленьи следы и отпечаток человеческой ноги. Он внимательно осмотрел этот отпечаток. Да, несомненно, это его собственный след. Он взглянул на серое небо в надежде увидеть проблески солнца, но не заметил ни малейшего намёка на его присутствие. Тогда он поспешил к холму, думая хоть что-нибудь увидеть оттуда. Он снова ускорил шаги.
Спустя полчаса лес стал понемногу редеть, а затем опять сделался гуще. Он спустился с холма и снова очутился у того же самого источника, но только с северной стороны.
Всё это окончательно ошеломило его. Он понял, что заблудился в лесу и вертится вокруг одного и того же места.
Можно было подумать, что сам источник вертится вокруг него, показываясь то с северной, то с южной стороны. Первым побуждением его было бежать к северо-западу, и он стал внимательно присматриваться к деревьям, которые на северной стороне всегда больше обрастают мхом, то есть должны были бы обрастать. Но, увы! здесь этого не оказалось, ибо не все деревья росли прямо. Они клонились то в одну, то в другую сторону, и по расположению мха трудно было определить, где северная сторона. Рольф взглянул на верхние ветки омеги, вспомнив предание, которое говорит, будто омега всегда клонится «к востоку». Но омеги клонились в разные стороны, и нельзя было сказать, которая из них смотрит на восток.
Рольф волновался всё более и более. Он был юноша мужественный, но страх невольно закрадывался в его душу при мысли о том, что он находится далеко от лагеря, и голоса его не услышат оттуда. Почва в лесу была всюду покрыта сухими листьями, и на ней с трудом можно было рассмотреть следы, а потому без чьей-либо помощи он никак не мог уйти от этого ужасного источника. Голова у него шла кругом, когда он вспомнил вдруг совет, данный ему Куонебом: «Не пугайся, если заблудишься. Голод не убивает заблудившегося путника, и нет такого холода, который мог бы убить его. Убить может только страх. Не поддавайся страху, и ты выпутаешься из беды».
Вот почему, вместо того чтобы бежать сломя голову, Рольф сел и задумался.
— Я, — сказал он себе, — весь день шёл в юго-восточном направлении от того места, где оставил лодку.
Но тут же замолчал, словно кто ударил его; он вспомнил вдруг, что целый день не видел солнца. Верно ли его предположение, что он шёл в юго-восточном направлении? Возможность ошибки была так ужасна, что могла расстроить любого человека, но Рольф сказал:
— Пусть ты ошибся, только не пугайся, и всё обойдётся. К утру небо прояснится, вероятно.
В то время как он сидел и думал, на ближайшем дереве заворчала вдруг белка; маленькое смелое созданьице подбиралось всё ближе и ближе, громко ворча.
Рольф натянул лук. И, когда птичья стрела упала на землю, с ней упала и белка. Рольф положил добычу в карман, рассчитывая приготовить её себе на ужин.
Сумерки надвигались, и Рольф начал готовиться к ночлегу.
Он поспешил, пока было ещё светло; набрать побольше сухого топлива и сложил его в хорошо защищённом месте; затем приготовил постель из сосновых ветвей. Добыв огонь при помощи кресала и огнива, он зажёг берёзовую кору и развёл костёр, который мигом разгорелся весёлым огнём. Нет лучшего утешения для заблудившегося человека, чем горящий костёр.
Белка, испечённая в собственной своей шкуре, оказалась вкусным ужином, после которого он свернулся клубком и заснул. Ночь прошла бы приятно и без всяких приключений, не изменись вдруг погода. Рольф проснулся от холода, так как хворост совсем почти прогорел, а костёр потухал. С этой минуты он часто просыпался и подкладывал топливо.
На следующий день вскоре после рассвета послышался вдруг шум, как бы от сильного ветра, и спустя несколько минут весь лес наполнился голубями.
Рольфу приходилось теперь самому заботиться о добывании себе пищи, а потому он взял лук и двинулся на охоту. Счастье на этот раз благоприятствовало ему, и он с первого выстрела убил большого жирного голубя. Вторая стрела попала другому голубю в крыло, голубь забарахтался в кустах, стараясь выбраться из них. Рольф пустился преследовать его, но голубь, то взлетая вверх, то подпрыгивая среди кустов, держался всё время на таком расстоянии, что он не мог схватить его. Продолжая преследовать голубя, Рольф споткнулся и, свалившись, ударился со всего размаха о камень. Одна нога его подпрыгнула, и он думал сначала, что сломал её, — такую сильную боль почувствовал вдруг в её нижней части. Когда же он поднялся с земли, то увидел, что кость не сломана, но очень сильно ушиблена лодыжка. Положение его становилось серьёзным: он превратился в калеку, не мог свободно ходить.
Он убил вторую птицу и медленно, почти ползком добрался до костра. Чем дальше, тем больше овладевало им мрачное уныние при мысли о постигшем его несчастье.
«Одного человек должен стыдиться — страха!» И дальше: «Выход всегда найдётся». Вот какие мысли мелькнули вдруг у него в голове и взволновали всю его душу. Первое изречение он слышал от Куонеба, второе — от старика Сильвани. Да, выход всегда есть, мужественное сердце всегда его найдёт.
Рольф очистил птиц, изжарил их; одну он съел тотчас же, другую оставил на завтрак, не думая, что завтракать ему придётся на этом же самом месте. Несколько раз, пока он сидел задумавшись, пролетали над ним небольшие стайки диких уток, которые направлялись к северу. Но вот на небе, ясном теперь, загорелось восходящее солнце, и Рольф увидел, что оно взошло на той стороне, которую он «принимал вчера за запад».
Только теперь сообразил он, куда летели утки; они летели к юго-востоку, где были их кормовые луга на Индейском озере. Если бы Рольф мог ходить, он отправился бы по их следам, но нога его разболелась: она сильно опухла, и он полагал, что в течение нескольких дней, а может быть, и недель, он не в силах будет ходить. Ему пришлось призвать на помощь всю силу своей воли, чтобы не упасть на землю и не
