— Согласен, — подхватил Кбрас. — Пока то, что убило свирфнеблина, не знает, что мы тут.
— Нет, — возразила Каватина. — Мы остаемся здесь. Спрячьтесь и наблюдайте за озером. — Однако она отозвала Хранительницу и Ночную Тень, оставленных внизу, у воды. Нет смысла рисковать.
Пришло очередное сообщение:
«Тысяча шагов. — Со смешком Халав добавила: — По-прежнему ничего — за исключением пары башмаков на этот раз».
Каватина нахмурилась. Башмаки? Она глянула вниз, туда, где лежало тело свирфнеблина.
«Какого они размера?»
«Маленькие. Как детские».
Ночная Тень, посланный Кбрасом в туннель, появился и показал жестом, что путь свободен.
— Вот и все, — усмехнулся Кбрас. — Мы идем. — Его указательный палец подал сигнал Ночным Теням: «Выходите».
— Оставайтесь там! — рявкнула Каватина. Мужчины заколебались. Они переводили взгляды с Каватины на Кбраса.
Она развернулась к Кбрасу.
— Мы должны покончить с этим раз и навсегда, — тихо сказала Рыцарь Темной Песни. — Квили поставила во главе экспедиции меня, а не тебя. Эйлистри решила, что будет так. Ты осмелишься рисковать вызвать ее неудовольствие, отказываясь повиноваться мне? — Не дожидаясь его ответа, она повернулась к остальным. — Моя жрица нашла в туннеле пару башмаков. — Каватина указала на могилу свирфнеблина. — Башмаков гномьего размера. Если они принадлежат ему, то, возможно, ему пришлось бежать, не успев надеть их. То, что убило его, может еще прятаться в туннеле.
— Ты слышала пророчество Дафира, — парировал Кбрас. — То, что намеревается напасть на нас, там. В Лунной Впадине.
— Напасть на нас? — повторила Каватина. Она покачала головой. Рыцарь Темной Песни была сыта этим по горло. — Вот что я тебе скажу. Я отзову свою жрицу обратно. Ты лично можешь занять ее место. И тогда, если что-нибудь вылезет из воды, ты будешь в славном безопасном местечке, где ничто не…
Из глубины туннеля долетел слабый вопль — голос поющего меча, ведущего бой. Послание Хранительницы пришло долей секунды позже:
«Неумерший! Огромный! Одна его голова перекрывает…»
Сообщение резко оборвалось.
«Отходи, — передала ей Каватина. — Мы идем». Она поспешно указала на Хранительниц. — Ты, ты и ты, за мной, — вслух указала она. — Остальные ждут здесь. То, что почувствовал Дафир, не в озере — оно в туннеле. Мы выгоним его оттуда. Когда оно появится, атакуйте.
К ее удивлению, Кбрас коротко кивнул. Гилкриц сделал то же самое. Устремившись по туннелю вместе с тремя Хранительницами, следующими за ней по пятам, она оглянулась через плечо и увидела, что одни маги левитировали от входа, другие исчезли. Дафир, однако, остался стоять на виду, опираясь на посох и кивая.
Она продолжала бежать. Пол туннеля был ровным. Каватина и жрицы набрали порядочную скорость. Голос поющего меча Халав и завывания того, с кем она сражалась, становились все громче. Наконец они увидели ее.
Хранительница отчаянно отбивалась, меч ее мелькал в воздухе, с мелодичным пением врубаясь в существо, заблокировавшее туннель, — чудовищная голова, огромная, как у великана. Голова ползла по проходу при помощи клубка извивающихся вен, похожих на щупальца, на ходу разевая и захлопывая громадную пасть. Из ее лба и щек то и дело выпячивались другие головы, поменьше. Они то вопили и жалобно стонали, когда удавалось прорвать кожу, то умолкали, снова погружаясь обратно.
Даже издали Каватина ощутила волны страха, исходящие от чудовища. На бегу она взмахнула перед собой поющим мечом, и клинок разрубил магический страх, заставив его отлететь к стенам туннеля. Оставалась лишь сотня шагов, они были уже почти на месте.
Взревев, существо наставило щупальце на Халав.
— Умри! — прохрипело оно.
Халав окостенела. Меч выпал из ее руки, его пение перешло в стон. Но Хранительница была сильна и защищена благословением Эйлистри. Стряхивая с себя магию существа, она попятилась.
— Халав! — крикнула Каватина. — Мы уже тут. Уходи!
Каватина находилась достаточно близко, чтобы разглядеть лица, выпячивавшиеся из головы монстра. Одна была серокожая и лысая: свирфнеблин. Воительница на бегу сжала в руке свой священный символ, намереваясь пропеть молитву.
— Уходи, Халав! — снова крикнула она. — Ты заслоняешь его.
Халав попыталась отступить, но щупальце взметнулось и обвилось вокруг ее груди. Потом оно резко дернулось, сбив жрицу с ног, и потащило слабеющую женщину головой вперед прямо к разинутой пасти. Зубы щелкнули, перекусив ей шею.
— Нет! — закричала Каватина.
Щупальце отшвырнуло безголовое туловище прочь. В следующее мгновение лицо Халав с воплем высунулось из щеки кошмарной головы.
Каватина выкрикнула молитву. Стрела лунного света сорвалась с ее руки, словно брошенное копье. Она угодила прямо в огромный лоб в тот самый миг, когда мимо Каватины пронеслись еще два плода магических атак: струя священного огня и искрящееся облачко положительной энергии, подобное алмазной пудре на подернутой рябью поверхности пруда. Под их ударами огромная голова покачнулась на своих щупальцах.
Вот он, шанс Каватины! Она прыгнула вперед, вскинув меч…
Щупальце вылетело вперед и хлестнуло ее по нагруднику. Слабый удар, не способный остановить ее атаку, но Каватина ощутила жуткую боль. Она почувствовала на груди что-то горячее и влажное. Кровь. Существо воспользовалось магией, чтобы ранить ее, — магией, сумевшей пробить ее доспех.
Она отшатнулась и выдохнула исцеляющую молитву. Каватина ожидала, что существо станет преследовать ее, попытается ухватить щупальцем, но оно осталось на месте. Одна из меньших голов исчезла с бульканьем, похожим на звуки кипящей воды. Гигантская пасть широко разинулась со скрипом, словно делая глубокий вдох.
— Таш'кла! — крикнула Каватина. — Защити нас!
В миг, когда Хранительница позади Каватины пропела молитву, неумершая голова издала жуткий и скорбный вопль. Ледяной холод охватил Каватину, лишая ее сил. Потом охранительная магия приглушила звук. Каватина и три жрицы за ее спиной остались стоять на ногах, спасенные благословением Эйлистри. Она махнула рукой, указывая:
— Заберите отсюда тело Халав! — и в тот же самый миг устремилась в атаку.
Щупальце взметнулось ей навстречу, и она отсекла его. Неумершее существо попятилось, его меньшие головы вспучивались и исчезали снова и все они жалобно стонали и вопили. Каватина нанесла удар туда, где находилось лицо Халав, — удар милосердия, — но острие ее меча попало в невидимый щит и скользнуло в сторону. Потеряв на миг равновесие, она пошатнулась и едва не упала, но мигом выправилась и увернулась от другого щупальца. Рискнув оглянуться, она увидела что две Хранительницы подхватили обезглавленное тело и спешат прочь. Хафлинг Бринделл в одной руке держала поющий меч Халав, а другой вращала пращу. Прежде чем Каватина успела крикнуть, чтобы она не делала этого, жрица метнула один из магических шариков.
Каватина вдруг оказалась в полной тишине. Она видела, как меньшие головы вопят, взбухая, словно пузыри на поверхности кипящей воды, и снова погружаются в отвратительную плоть. Меч в ее руке вибрировал, но она не слышала ни короткого чавканья, с которым он врубался в мякоть щупалец, ни звуков его пения.
Бринделл заставила замолчать голову, но и Каватину тоже. Каватина хотела было пропеть молитву — и не смогла.
Она переместилась назад, отбиваясь одной рукой.
— Держись рядом! — показала она свободной рукой. — Отходим с боем!
Вместе с хафлингом она отступала, держась на несколько шагов впереди чудовищной головы,
