идет в его голове.
Я подумала, что откровенность с моей стороны поможет развязать ему язык.
— Известно ли вам, что Даггетт регулярно избивал ее?
На лице Билли отразилось волнение, и он, не выдержав моего взгляда, отвел глаза.
— Да, но Ловелла-то взрослая девушка. Пора ей самой о себе позаботиться.
— Почему бы вам ей не помочь?
Он горько улыбнулся.
— Знающих меня людей разобрал бы просто гомерический хохот, если бы им сказали, что я кому-то помогаю. Кроме того, Ловелла — девка крутая. Не стоит ее недооценивать, поверь мне.
— Насколько я понимаю, вы знаете ее уже давно.
У него от волнения начало дрожать колено.
— Семь лет, даже восемь. Мы познакомились, когда ей только-только исполнилось семнадцать. Какое-то время мы жили вместе, но как-то у нас не сложилось. Мы постоянно ругались и выясняли отношения. Она, конечно, упрямая сучка, но я ее, видит Бог, очень любил. Потом меня взяли за кражу со взломом, и тут начался закат наших отношений. Какое-то время мы переписывались, но, ты понимаешь, нельзя вернуться к тому, что уже умерло. Тем не менее хочется верить, что мы расстались друзьями. Во всяком случае, я к ней так до конца и не охладел. Правда, не знаю, испытывает ли она нечто подобное ко мне.
— Вы виделись с ней в последнее время?
Колено дрожать перестало.
— Нет, мы давно не встречались. А ты, зачем ты к ней ездила?
— Разыскивала Даггетта. Телефон ведь был отключен.
— Что она тебе рассказала?
— Ничего особенного,— пожала я плечами.— Я пробыла у нее недолго, она себя чувствовала не лучшим образом. У нее под глазом был здоровенный синяк.
— Господи, вот ты скажи, почему женщины такие? Почему позволяют бить и унижать себя?
— Не знаю.
Он залпом выпил содержимое стакана и, перевернув, поставил на стол.
— Мне пора,— сказал он, поднимаясь и заправляя вылезшую рубашку в брюки. Всем своим видом он показывал, что разговор окончен и он вообще-то уже на улице, вот только одежда подводит его.
Я тоже встала, сняла со спинки стула плащ:
— Вы, надеюсь, никуда не собираетесь из города?
— Какое твое дело, а?
— Я хочу сказать, что было бы опрометчиво уезжать куда-нибудь сейчас, после смерти Даггетта. Предположим, у полиции появится желание потолковать с вами.
— Насчет чего?
— Например, где вы были вчера ночью.
— Где я был? — он повысил голос.— Что ты хочешь этим сказать?
— Скажем, они захотят узнать, какие между вами были отношения.
— Какие отношения? Будет врать-то. Чего ты выдумываешь?
— Не обо мне идет речь. Я только предполагаю, располагает же полиция.
— Какая полиция!
— Ты сам знаешь, как это все делается. Стоит кому-то что-то нашептать им — и видеть тебе небо в клетку.
Он буквально взорвался:
— Слушай, ты… Почему ты так со мной разговариваешь?
— Потому что вы лжете, Уильям.
— Лгу? Я рассказал все, что знал.
— Не думаю. У меня есть основания полагать, что вы знали о смерти Даггетта. Более того, думаю, что вы встречались с ним на этой неделе.
Билли стоял подбоченясь и неподвижно глядя в дальний конец зала:
— Это ни в какие ворота не лезет, подруга! Да не вру я! Не влезаю в чужие дела и вообще веду себя, как мне было сказано. Я даже не знал, что старый хрыч приезжал в город.
— Продолжаешь настаивать на своем? Пожалуйста. Но помяни мое слово: у меня записан номер твоей машины. Один твой неверный шаг — и я звоню лейтенанту Долану в отдел по расследованию убийств.
Билли пребывал не столько в смятении, сколько в замешательстве:
— Как это можно назвать? Вымогательство? Правильно понял?
— Не смеши меня. Вымогательство… У вас же нет ни цента. Мне нужна информация, вот и все.
— Нет у меня информации! Сколько можно повторять!
— Послушайте,— терпеливо сказала я, делая вид, что не обращаю внимания на его возбужденное состояние.— Почему бы вам все не обдумать сначала. Мы бы могли еще раз встретиться позже?
— А почему бы вам не пойти к такой-то матери?
Я надела плащ, повесила на плечо сумочку:
— Спасибо за пиво. Следующий раз плачу я.
Он сделал рукой жест: дескать, скатертью дорога — так как был слишком измочален и расстроен, чтобы ответить. Направился к выходу, а я немного задержалась. Посмотрела на часы: было уже далеко за полночь. Только теперь почувствовала, как я здорово устала. Заболела голова, и я с отвращением ощущала, что вся моя одежда и тело пропахли сигаретным дымом. Мне захотелось поскорее оказаться дома, раздеться, принять душ и залезть под любимое одеяло. Но вместо этого, глубоко вздохнув, последовала за Билли.
ГЛАВА 10
Я дала ему возможность оторваться и, будучи уверена, что он направился к сестре, не торопясь, ехала следом. Похолодало — было градусов десять, не больше. Поднимавшийся время от времени ветер стряхивал на меня с эвкалиптов капли дождя, но ночь была ясной. Над моей головой еще виднелись бледные клочья распавшихся облаков, сквозь которые проглядывало звездное небо. Оставив машину на некотором расстоянии от стоянки трейлеров, я, как и в прошлый раз, остальной путь проделала пешком. Машину Билли под навесом возле трейлера Корал я заметила еще издалека. Слежка мне уже изрядно надоела, но необходимо было убедиться до конца, что парень не отправится к какому-нибудь сообщнику, о существовании которого я не знаю.
Все так же горел свет на кухне, но к нему теперь добавился приглушенный свет в задней части трейлера, где, видимо, находилась спальня. Продравшись сквозь кусты, я оказалась под нужным мне окном, однако шторки были плотно задернуты. К счастью, рядом было затянутое сеткой вентиляционное отверстие, и через него до моего уха долетали отдельные слова и фразы. Присев на корточки возле отогнутой обшивки, я приникла к прохладному алюминию. Из отверстия тянуло табачным дымом — вероятно, от сигарет Корал.
— Хотела бы я знать, почему она объявилась именно сейчас,— говорила Корал.— Вот что нас должно беспокоить. Насколько я понимаю, они действовали заодно.
— Да, но что именно они делали? Вот в чем загвоздка.
— Когда, она сказала, с тобой свяжется?
— Она не сказала. Предложила мне обдумать мое положение. Интересно, как она вычислила мой «Шевроле». Машина-то у меня была каких-то два часа.
— Она наверняка висела у тебя на хвосте, тупица. Воцарилась тишина. «Черт возьми!» — услышала я голос Билли. Затем раздался звук шагов в направлении выхода. Я выглянула из-за угла: капот его
