Долго уговаривать не пришлось, пока Тенар возился под своим одеялом, я подкинула в костер дров побольше и легла к Нирту, обняв его спину. Не одеяло, конечно, но тоже тепло. Его колотило. Пришлось прижаться всем телом и попытаться направить ему тепло, через какое-то время он затих, и я опять уснула.
Утро наступило неожиданно. Такая мягкая и теплая подушка попыталась из-под меня сбежать. Подтянув ее обратно, я уютно уткнулась… в грудь Нирту. За ночь он пришел в себя, и уже я в поисках тепла заползла на него практически сверху, придавив далеко не маленькой тушкой, меня с энтузиазмом обняли пониже спины.
— Мрмм? — я приоткрыла один глаз и потянулась, ничуть не заботясь о его неудобстве. — Ты как?
— Если ты меня отпустишь, и я смогу встать — совсем замечательно, — он улыбнулся.
Пришлось отпустить. Эльф с Венькой вовсю кашеварили, хмурый Тенар подкидывал в костер мелкие веточки.
— Вень, у тебя настой от аллергии остался?
— Ага, а что?
— Дай, пожалуйста, я вчера ракитником траванулась.
— Опять? Ты же знаешь, что эта гадость на тебя плохо влияет!
— Нирту налей, я и ему, похоже, пыльцы натрясла.
— Лин, проверь ее одежду, пожалуйста — ведь эльфы к ракитнику невосприимчивы? — Венька полез в сумку.
— Да уж, хоть в чем-то везет.
Проклятая пыльца оказалась не только на куртке, в конце концов, с меня содрали все, кроме рубашки, к вящей радости Тенара. Сидеть в одеяле, не имея возможности даже встать — чтобы не вызвать новую бурю смеха, не самое приятное занятие. Зато какой простор для подколов!
— Лин, скажи, а от этой гадости противоядие есть? Мне на будущее пригодится.
— Нету, — ехидно ответил тот. — Ракитник вообще трудно перебороть, даже зельем.
— И долго мне так сидеть? Ждете, пока меня обглодают комары?
— Скажи спасибо, что никто покрупнее не зарится. — Венька кинул в меня склянкой с зельем. — Намажься, страдалица.
— Да тут крупнее вас не найдешь никого, комары и то приятней — скривилась я и принялась натирать ноги. Их естественно пришлось из-под одеяла вытащить, и парни стали чересчур уж спешить — кто за дровами, кто дичи поискать. Все меня бросили. Даже Линноэль. Обидно. Тенар вернулся первым и воровато оглядевшись, подсел поближе.
— Как ты себя чувствуешь? Может помочь чем? — тихий ласкающий голос пробрал до костей.
— Нормально.
— Рина, скажи, ты действительно совсем не рада меня видеть? — проникновенно начал он, заглядывая мне в глаза.
— Рада, но не так как тебе бы хотелось.
— Я бы очень хотел все вернуть, чтобы мы по-прежнему были вместе…
— Тенар, ты грел мне постель, — какие вместе?! И это было очень давно! Успокойся и забудь!
— Рина, ты не понимаешь — меня никогда не бросали! Когда ты ушла, я не мог себе места найти, я влюбился! Понимаешь — в тебя влюбился! — он вскочил и резким движением пригладил волосы. — Это трудно объяснить, такие как мы никогда не встречают крепких привязанностей, но ты…
— Боги! Так тебя задело, что я ушла? А что, надо было скандал устроить, со слезами, как положено? Не дури, Тенар. Я же чую каждое твое слово — вот сейчас в тебе играет гордость, тебя отшили. И обида, а еще спортивный интерес к кому-то из парней. Ни капли любви я тут не вижу. Кроме того — открою тебе маленький секрет — место уже занято.
Резко в ноздри ударил запах Нирта, смешанный с кровью, — он вынырнул из-за кустов со связкой кроликов и парой птиц. Тенар решил не продолжать спектакль, тем более что лишние зрители ему были не нужны. Нирт же не сводил глаз с него, настороженно наблюдал, как я завернула ноги обратно в одеяло и попыталась свернуться калачиком.
— Замерзла? — заботливо накинул сверху свое одеяло и занялся добычей.
— А ты?
— Не беспокойся, я привычный.
— Я верну вечером, — пообещала я, хотя с большим удовольствием заполучила бы в его лице и прочем теле теплую подушку.
Эльф и маг осторожно продирались (ага, как слоны — невидимки!) сквозь кустарник, но, услышав голоса, рискнули высунуться.
— Лин, может, ты мне хотя б штаны вернешь? А то так и будете все время в кустах сидеть как матроны у невесты? — эльф расхохотался и запустил в меня штанами. Следом полетела остальная одежда.
— Кстати, Рин, меня мучит любопытство — кто же это так тебе по душе пришелся? — Тенар метнул настороженный взгляд на Линноэля.
— Не понял? Мы что так много прослушали…э-э-э… пропустили? — Венька встрепенулся.
— Забей, это нашего Тенара зависть мучает, — я хихикнула. — Он до сих пор считает эльфов исключительными и обворожительными созданиями, и не верит, что в тебя можно влюбиться.
На их лица приятно было смотреть — обалдевшие, удивленные, ошарашенные — нужное подчеркнуть. Не выдержав первым, заржал Лин, потом и до остальных дошло. Я скромно доедала выдранное с боем у эльфа мясо. Не его, кролика. Хотя жаренную эльфятинку я бы тоже попробовала. Особенно после того, как этот остроухий поросенок отобрал у меня последнее запасенное яблоко.
— Значит так, утром нам нужно выехать. Рин? — Венька деловито стряхнул крошки с куртки.
— Если ночью не замерзну, утром разогнусь.
— Тенар, тебе я настоятельно советую вернуться домой. Вокруг и так неспокойно, да еще с этой горы лезет всякая пакость. — Маг осмотрелся в поисках своей сумки с зельями.
— Пожалуй, я так и поступлю, тем более что здесь я не нужен, — какой же у него вид несчастный, так и хочется добить!
— Рин, тебе согревающего дать?
— При условии, что этим согревающим будет Нирт, — он тут единственный кто ко мне не лезет со всякой ерундой, — фыркнула я.
— Я, между прочим, исключительно с лечебными целями — так проще снять с тебя чары, — обиделся Лин.
— Чары? — Тенар и Нирт хором. Редкое, блин, единодушие! Сейчас начнется!
И началось: Венька с эльфом обстоятельно и подробно описывали все, будто сами рядом стояли. На десять раз осмотрели и обнюхали оберег. Инкуб и Нирт кивали головами, хмурились и вообще изображали знатоков. А потом Тенара осенило:
— Риена, он к тебе вообще прикасался?
— Ну, оберег отдал, руку поцеловал…
— Дорогая, да тебя банально приворожили! — он рассмеялся. — А я-то, дурак, гадал, чего это ты на мою сеть не реагируешь!
— Чего?! Ты на меня эту гадость повесить хотел? Да я тебя сейчас так располосую — не соберешь! — и откуда столько злости во мне? Не удержи меня Нирт, убила бы.
— Грешен, каюсь, — примирительно улыбнулся он. — Когда почувствовал рядом мужчину, не смог удержаться.
— Так что с приворотом? — встрял эльф.
— А приворот хитрый, и именно чарами, на крови замешанными…
Опять кровь! Что-то мне везет последнее время! Точно, найду гада — хоть его убью!
— Только такие чары не на любовь делают, а на подчинение — чтоб жертва сама пришла к заклинателю, и сделала по доброй воле все, что тот скажет. Чем дольше эта гадость висит, тем сильнее подчинение.
