снятию Асенсио Торрадо, заместителя военного министра и любимого генерала Ларго Кабальеро. Коммунисты обвинили его в том, что вместо защиты города он проводил время в ночном клубе Валенсии. В октябре, когда Асенсио окрестили позорной кличкой «Генерал от отступления», от бесчестия его спас Ларго Кабальеро, но второй раз сделать это ему не удалось. Впрочем, Асенсио был главным организатором Народной армии и нес за падение Малаги ответственность ничуть не большую, чем все остальное руководство в городе. На посту заместителя военного министра Асенсио сменил Бараибар, издатель «Кларидад», не обладавший никаким военным опытом. Смещение Асенсио, на котором настояли коммунисты, было еще одним предметом раздора между ними и «испанским Лениным».
1 Позднее он с помощью организации доктора Жюно был обменен на красавицу жену пилота националистов, задержанную в Валенсии.
Глава 45
Падение Малаги совпало с новым наступлением националистов к юго-востоку от Мадрида, именно в том районе, где Ларго Кабальеро сам готовился перейти в наступление, – в долине реки Харама. Националисты атаковали пятью мобильными бригадами Гарсиа Эскамеса, Сайнса де Буруаги, Баррона, Асенсио и Рады (давний инструктор карлистов). Большую часть в каждой из бригад составляли солдаты Африканской армии. Наступающих поддерживали шесть батарей 155-милиметровых орудий и артиллерийская группа 88-милимметровых пушек легиона «Кондор». Задачей наступления было перерезать шоссе Мадрид – Валенсия. Оно началось по всей длине 18-километровой линии фронта, протянувшейся с севера на юг в нескольких сотнях ярдов от дороги Мадрид – Андалузия.
Наступление, которое стало неожиданностью для генерала Посаса, командующего республиканской Армией Центра, началось 6 февраля. Гарсиа Эскамес мощным ударом занял Сиемпосуэлос, селение, которое обороняла недавно сформированная 18-я бригада республиканцев; ее передовые позиции были полностью сметены. Рада, наступавший к северу, занял высоту Мараньосу (697 метров), на которой два батальона республиканцев дрались до последнего человека. 7 февраля Баррон вышел к месту слияния Харамы и Мансанареса, что позволило ему держать под обстрелом дорогу Мадрид – Валенсия. Республиканцы растерялись из-за присутствия новых бригад, которые должны были принять участие в готовящемся наступлении Ларго Кабальеро, а тут им пришлось обороняться. 8 февраля Мьяха послал на помощь Посасу ударные бригады Листера и Эль Кампесино. 11-я интербригада (после реорганизации в нее входили Батальон Тельмана и Батальон Эдгара Андре, но ее знали под старым именем) получила приказ выдвинуться к реке Хараме. 9 февраля республиканцы организовали оборону вдоль высокого восточного берега. Часть сил (включая 12-ю интербригаду, которая после реорганизации теперь состояла главным образом из итальянцев и называлась Бригадой Гарибальди) находилась в резерве, чтобы предотвратить прорыв обороны. Тем не менее на рассвете 11 февраля националистам удалось форсировать Хараму. Группа марокканцев в темноте бесшумно перешла мост Пиндоке и одного за другим прямо на постах перерезала часовых из французского Батальона Андре Марти (теперь он входил в 14-ю бригаду). Немедленно два кавалерийских полка националистов пересекли реку. Мост Пиндоке был подорван зарядами, заложенными республиканскими часовыми, но, взлетев на несколько футов в воздух, опустился на то же самое место, и переход через реку продолжался. В то же самое время части Баррона пересекли Хараму в нескольких милях выше по течению, у Аргандского моста. Несмотря на непрерывные налеты республиканской авиации, к трем часам дня вся бригада Баррона оказалась на другой стороне реки. Здесь она столкнулась с Батальоном Андре Марти и взяла его в кольцо, но интербригадовцы сопротивлялись, пока не кончились боеприпасы. Выживших смяла и перебила марокканская кавалерия. Тем не менее славянский Батальон Домбровского удержал свои позиции перед Аргандой. В районе моста Пиндоке Батальон Гарибальди, укрепившись на высоте, сосредоточил огонь на подходах к мосту и остановил дальнейшее продвижение врага. Дальше к югу Асенсио на рассвете взял штурмом маленькое селение Сан-Мартин-де-ла-Вега. Пулеметный огонь весь день держал его у моста, но в сумерках он пересек реку, пустив в ход тот же прием, что на рассвете был использован у моста Пиндоке. «Табор» марокканцев перебил часовых. Ночь Асенсио провел, укрепляя свои позиции к следующему дню. 12-го он штурмом взял высоты Пингаррона на другой стороне реки. Бригада Сайнса де Буруаги тоже форсировала реку у Сан- Мартина и, соединившись с силами Асенсио, пошла в новое наступление в южной части фронта по направлению к Мора-та-де-Тахунье.
Впервые на этом участке республиканцы полностью господствовали в воздухе. Русские истребители прогнали «юнкерсы» националистов. Тогда же вступила в бой и 15-я интербригада под командованием полковника Тала, обрусевшего венгра (как Лукач и Клебер). Тал был некомпетентен, да еще и с плохим характером. К нему все относились с неприязнью. Главной фигурой при создании бригады был начальник ее штаба, отважный английский капитан Натан – вскоре он получил звание майора. Политическим комиссаром стал французский коммунист Жан Шентрон, которого знали под именем Бетель. В бригаде собирались добровольцы двадцати шести национальностей. Первый батальон состоял из 600 человек, главным образом англичан, и назывался Батальоном Саклатвалы, по имени индийского коммуниста, который в 20-х годах XX века короткое время был членом парламента. Чаще это соединение называли просто Британский батальон. Командовал им «английский капитан» Том Уинтрингем. В свое время он учился в оксфордском колледже Баллиол, а еще недавно редактировал «Лайф ревью» и был военным корреспондентом коммунистической «Дейли Уоркер»1. Политкомиссаром назначили грубоватого шотландского коммуниста Джорджа Эйткена.
В Британском батальоне было много шотландцев и уроженцев Уэльса, а также несколько американцев, шестьдесят киприотов (из Лондона), абиссинец, австралиец, южноафриканец, кубинец и уроженец Ямайки. Все ротные командиры и комиссары были коммунистами. В 15-ю бригаду входили еще три батальона: смешанный балканский Батальон Димитрова; в который входили Батальон 6 февраля2 (или франко-бельгийский), 800 французов и бельгийцев; Батальон Абрахама Линкольна и 550 американцев, преимущественно негров. Последний продолжал подготовку в деревне Вильянуэва-де-ла-Хара, рядом с Альбасете. Ирландцы были поделены между Батальоном Абрахама Линкольна и Британским батальоном. Те, кто присоединились к американцам, сделали это потому, что были обижены английской газетой «Дейли Уоркер», забывшей упомянуть, что большинство павших на Кордовском фронте под Рождество были ирландцами. Они служили в английской Роте Ноль и взбунтовались, когда их первая просьба о переводе получила отказ. Фрэнк Райан, их глава, в это время поссорился с Марти. Кроме того, в Батальоне Димитрова было 160 греков. Из состава бригады мало кто (особенно американцы и англичане) ранее участвовал в боях, чем они отличались от опытных бойцов других бригад.
К тому времени и на стороне националистов появилась группа ирландских добровольцев. Их командир, генерал Эойн О'Даффи, возглавлял полуфашистское ирландское движение, известное как «Синие рубашки». Он надеялся, что подвиги его 600 человек в Испании обеспечат ему политическое влияние у себя на родине. К тому времени добровольцы закончили подготовку в Касересе и получили приказ перебазироваться на Харамский фронт3.
12 февраля Британский батальон принял на себя мощный удар наступавших сил Асенсио и Сайнса де Буруаги. Семь часов под артиллерийским и пулеметным огнем с господствовавшей высоты Пингаррон они обороняли так называемый холм Самоубийц. Националисты ввели в бой почти все свои резервы, когда на левом фланге Британского батальона появился Листер. Британский доброволец Джон Леппер описал эту сцену в своей поэме:
Бой длился весь день 12 февраля. Интербригады понесли очень тяжелые потери, включая большинство офицерского состава. К концу дня в живых осталось всего 225 человек от всего Британского батальона4. Уинтрингем был ранен в бедро, и его сменил Джок Каннингхэм. Среди погибших особой известностью пользовались протестантский священник из Килкенни достопочтенный P.M. Хиллиард и двадцатидевятилетний Кристофер Коделл, несгибаемый коммунист и писатель5. Одна рота Британского батальона вместе с ее командиром Фрайем попала в плен потому, что подпустила к своим окопам отряд марокканцев, распевавших «Интернационал».
