Гостья стала перед бардовой портьерой и оглядывала зал найти местечко. Черного бархата платье в серебряной вышивке очень гармонировало с её темными волосами и диадемой.
— Будь я художником, — произнес я, — ваш портрет стал бы вершиной моего творчества.
Она одарила меня удивленным взглядом. Что за нахал пристает к ней с речами?
— Но вы не художник.
— К сожалению нет. И увы не бард.
— Сочувствую скромности ваших талантов, ? ответила она и отвернулась.
Ох, мне эта эмансипация. Все гордячки, недотроги и образцы красоты. Никакой самокритики.
— Лех фон Вирхофф, князь ? привстал я. ? Дозвольте предложить вам место за моим столом.
— Ищите собутыльника? ? не ласково спросила сеньора в черном и серебре.
Вот еще борец за трезвость! А потом будет плакаться, её ни кто не любит и все бросили. Нежнее надо быть с мужчинами. Нас так мало!
? По утверждению Мердока Серазского люди являются братьями и сестрами в вере своей, без различия возраста и званий. Расценивайте предложение как братскую помощь сестре, попавшей в затруднительное положение.
Собеседница моя крайне удивилась. Согласен, Мердока Серазского не стал бы читать даже под угрозой каторги. Спасибо работодателю, постарался. Нет, научить из свинца золото добывать!
? И что вы попросите у сестры в ответ на братскую помощь? ? не поверила она в мою немеркантильность.
И правильно сделала. Я помедлил с ответом. Побасенки о разбитом усталом сердце будем рассказывать не сейчас. Прибережем.
? Только имя, ? скромно попросил я.
Взгляд её тщетно искал свободный стол. Но в этот час ни какого выбора и она приняла приглашение. В глазах её светилось довольство ? вот какая я смелая!
— Итта, ? назвалась она.
? Итта, ? повторил я имя по буквам. ? Вы упрямы, своевольны, своенравны, любите что бы вас любили, но не любите когда к вам лезут со своею любовью. И…
? И…, ? потребовала она дополнений к сказанному.
? И не очень отзывчивы на просьбы, ? закончил я психоанализ от, балды'.
? Это вы угадали из моего имени? ? засомневалась она.
? Нет. Услышал в том, как вы произнесли.
? И как же я его произнесла?
? Итта, ? постарался я повторить интонацию её голоса. Вышло коряво, но ей понравилось.
? Что еще?
? Мы слишком мало знакомы, ? произнес я с намеком.
Намек подразумевал, что при более теплых и дружеских отношениях поведаю ей о ней самой оставшиеся великие тайны.
Как хозяин стола спросил.
? Хотите вина?
? Благодарю, нет, ? отказалась Итта.
Я подозвал слугу.
? Убери!
Раз-два и стол опустел. Недопитое, прекрасное амонтильядо, пропало в загребущих руках трактирного.
? Превосходство женщины не должно бросаться в глаза, ? выдал я туманный комплемент. ? Вы пришли сюда без провожатого?
— С отцом. Он поднялся в номера.
На мой вопрошающе-ироничный взгляд пояснила, сдерживаю улыбку.
? Пришел отдать долг своему знакомому. После мы отправимся в сад.
— В сад? ? переспросил я. Должно же мне узнать где здесь чаще всего ошиваются местные аристократы.
— В Сад Цветов, ? подтвердила Итта. ? Там после наступления Комплеты распускаются орхидеи. Чудесное место!
— Вы предпочитаете одиночество, ? с сожалением закивал я головой.
Она поморщилась.
? Я иду туда с отцом.
? Если вы идете на прогулку с отцом, значит, другие кандидатуры вас не устраивают.
? Отчасти вы правы, ? согласилась она неохотно. Моя прозорливость вторглась в сокровенные рубежи.
— Не осмелюсь вам сочувствовать.
— Отчего? ? спросила она.
— Выбор женщины не поддается логике мужчины…? я не успел договорить.
— Вам не стоит набиваться в пажи, Лех фон Вирхофф!
Итта прервала беседу и покинула меня. Ей было просто необходимо оставить последнее слово за собой. Ну и ладно. Я заказал вина по новой. Дополнительная порция благодатного напитка не будет лишней. Что ж плацдарм для экспансии создается, можно констатировать наступление по всем фронтам. Главное не попасть в полосу обломов.
Оприходовав бутль, отправился спать. Раздевшись и поплескавшись в ушате с водой, с сервисом здесь полный порядок, завалился в кровать. Проспал до самой второй септы, когда меня потревожил Амадеус. Взъерошенный бард неосмотрительно задел по струнам своей харабе.
— Если ты собрался будить меня вокализом, то пожалей соседей. Невинные люди, не должны пострадать от твоего таланта.
— Я не хотел, — горько вздохнул бард перекладывая инструмент.
— Что стряслось? У тебя вид школяра нахватавшего двоек по всем предметам.
— С чего вы взяли?
— Сам когда то был таким.
Бард прошелся по комнате. Понюхал купленные розы, посмотрел в окно, глянул на себя в зеркало. Пригладил взлохмаченные волосы.
— Скажите сильно расстроится Соль если узнает про… про…
— Про цветочницу?
— Флори, — поправил Амадеус.
'Да же так?! Не Флорина, а Флори!'
Я сел на постели. Дело требовало разбирательства и вмешательства.
— Зависит от того сколь далеко ты зашел в обеих случаях, ? пояснил я.
— Как это? ? не понял бард.
— Ты обещал Соль вечную верность и любовь до скончания века?
— Примерно… ? неуверенно и не сразу ответил Амадеус.
— Что значит примерно?
— Обещал, — сознался бард.
На него было жалко смотреть. Парень убивался из-за такого пустяка. Обещанного как говорится три года ждут. А тут прошло то от силы пять декад.
— Как я понимаю, вдыхая аромат орхидей в Саду Цветов, на пару с Флори, ты все клятвы порушил и надавал новых.
— Нет… то есть да…. То есть нет… А как вы догадались про сад?
— По рангу положено знать.
— Я не представляю как все произошло, — в голосе барда отчаяние. — Мы сидели, я читал стихи, а потом мы сидели близко-близко. А потом…
— Потом ты невзначай приобнял хрупкую цветочницу, твоя легкая бесстыжая левая рука словно бабочка примостилась на её грудь
