решетки. Одна, вторая, третья. Последними закрылись внутренние ворота. Створки сошлись, тяжело легла огромная запирающая поперечина. Марджад был в нашей власти. Или мы во власти Марджада.
? Показывай дорогу, ? поторопил я амира.
Дома в близлежащем квартале напоминали взбитые сливки. Белы, невесомы, ажурны.
? Рот не разевать, ? призываю спутников. ? И не таращитесь, что деревенщина на обезьяний зад.
Правда, таращились скорее на нас.
Площадь. Нет, скорее парк. По периметру деревья, в центре огромная чаша фонтана. Струи воды сплетаясь в фигуру змея, переливаются разноцветьем. По краю, по спокойной глади скользят длинношеи лебеди.
Въезжаем в широкий проспект, разделенный вдоль кустами роз, что разметочной полосой. Запах от цветов эфемерно сладок, нежен и ласков. Дворцы Хейма и Гюнца в сравнении с дворцами Марджада кажутся творениями бездарных архитекторов и безруких строителей. Здесь все иначе. Здесь все иное, непонятное, незнакомое и прекрасное. Изящество и от того легкость камня, повсеместное предпочтение белому, на фоне которого как волшебной кистью выписана золотая, голубая, нежно-зеленая вязь. Там де нужно добавлено бледно и ярко розовое. Ничего аляпистого и вне гармонии цвета.
Встречный народ останавливается при виде нашей процессии. В глазах стариков суровое почтение. Многие склоняют голову. Перед человеком в дарви. Молодые смотрят с вызовом, демонстративно поправляют оружие. Детишки жмутся к родителям, в глазах матерей нескрываемая тревога. Девушки прячутся за спины спутников. Ни кто не шипит, не кричит вслед, не пытается бросить камень. Люди смотрят, оценивают, пытаются понять. Кто-то обронил тюльпаны. Красные. Разлетевшиеся лепестки как капли крови на мостовой.
? Помню в Сване, отбили мы у императора город, ? рассказывает в полголоса Иефф. ? Так же едем. Одна молодка, симпатичная такая, швырнула с балкона в нашего капитана букет роз со сноп величиной. Букет то букет, а внутри вазон с дерьмом. Тоже вроде радовались.
? Кто такой махди? ? спрашивает Метт у Иеффа.
? Кто-кто? Царь.
? Скажешь тоже… ? не верит браконьер.
? А ты не знал? ? нагло возмущается эльф и обращается ко мне. ? Не к гостинице едем?
? Нет, ? разочаровываю его.
? Эхе-хе…
Опять шепотки.
? Девки специально так ходят. Пуп на голе, в дым завернутые, ? толкует Иефф. ? Завлекают. Ты к ней руку потянешь. А она тебя цап и к попу здешнему. Женись.
? Стану я на басурманке женится! ? отказался Метт.
? А у басурманок, поперек что ли? Обычные бабы.
? Обычные… Прикрылись бы…
Действительно, молоденькие девицы носят легкую прозрачную одежду. Там где надо немного уплотненную. А надо то раз-два.
? Будь благословен, махди! ? произносит встречный старик, низко склоняясь.
Чувствую себя неудобно.
Легкое, будто прорисованное чудесной акварелью здание. Нутром ощущаю обилие воды. Горячей, холодной, настоянной на розовых лепестках, вино, банщицы, нега! Почему я не умиляюсь…
Фондук. Рынок с привозными товарами. На прилавках горы всевозможных фруктов. Один из прилавков трещит от тяжести арбузов. Здоровенные плоды не обхватишь руками. Проще катить, чем нести. За фруктами вселенское разнообразие пряностей. Всевозможные приправы упакованы в маленькие стеклянные узкогорлые колбочки. Дальше кайсария**. Шелка, парчи, бархаты… В вышивке, в рисунках, в вензелях и кренделях золотого и цветного шитья. Сотни видов и сортов, название которых не всякому хорошему портному известны.
? Портянки бы поменять, ? восхищен увиденным Иефф.
Дальше оружие. ОРУЖИЕ!!! Голова самопроизвольно норовит повернуться на сто восемдесят градусов. Любуйся не налюбуйся умением оружейников.
На вешалах и соломенных торсах вороненые чугвы, корацины сияющие пластинами и переливающиеся плетением колец, джамнии в узорах красной меди и золотистой латуни, диры напоминающие чешую зеркального карпа, чарайны украшенные накладками из серебра и золота и подбитые малиновым и синим бархатом. Отдельно шлемы. Шишаки с гравировкой и опускающимися наносниками, прилбицы с бармицами и венцами, высокие конические ковкасы. К ним пышные плюмажи и тюрбаны всех величин. Друг на дружке, внахлест, в навал, ровными стопками щиты: сипары, деалы, дараки. Но все перечисленное прелюдия. Что попроще ? мечи, пики, копья, кинжалы выступают фоном для шамшеров с изумительными рукоятями, на которые не пожалели ни золотой проволоки, ни камней. Рубины, аквамарины, изумруды в рогах гард и в каплях наверший. Стальные изгибы крисов сияют гравировкой Змея и мудрыми изречениями. Нимджи обсыпаны алмазами, что дорожной пылью. Сайфы, тавлары…
На одном из прилавков замечаю боевой цеп. Черное дерево рукояти обложено золотыми листами. Било ? огромный кристалл кварца. Причудливо сросшийся он сам по себе невидаль и диковина, но в него еще вделали шпинели и янтари.
От любования булатами отвлекает речь обращенная к кому-то из наших.
? Воды, ихтиарам? ? предлагает водонос Дешаму, протягивая кувшин.
Кувшин ? чудо. Из светло-желтой глины, в цветном узорочье. На глянцевом боку блики света, создают иллюзию ? внутри горит огонек.
Дешам, забыв мой наказ, тянет руку.
? Мне неси, ? остановился я.
Водонос закрутил головой, глядя то на меня, то на амира.
Мой проводник хмурится. Ему не нравится, что водонос занял мое внимание.
? У нас первыми поят младших, ? произносит водонос, убирая кувшин.
? А у нас старших, ? выговорил я ему. ? Так что давай его мне.
Иефф читает мой взгляд и вскидывает арбалет. Водонос смотрит на амира. Тот не вмешивается. Кто он против махди? Что он на пути, прочерченном Небесной Дланью.
Горло сосуда прикрыто крышкой из плотной бумаги.
? Свежая? ? спрашиваю торгаша, принимая кувшин.
? Не свежей не предлагают гостям, ? отводит он взгляд.
? Попробуем, ? ответил я, резко бросив кувшин под ноги водоносу. Диковина разлетелась на сотни радужных осколков. Раньше, чем торгаш успел отскочить, черное тело змеи метнулось к ноге и впилось в икру.
? Прости, махди! ? заблажил тот, сбивая рукой прилипшего к конечности гада.
Из крайнего ряда выехал кхадг. Черный жеребец в два подскока втоптал в землю и змею и водоноса.
? Далеко еще? ? я покосился на провожатого.
? Нет, ? повинно склонил голову амир.
Едем мимо огромных фонтанов, стеной поднявших воду на три роста человека, мимо высоченных минаретов, чьи тени благословляют своим присутствием мешуар ? площадь парадов.
Здесь нас поджидают всадники в чарайнах, с золотым змеем с левой стороны, пришедшие с Джумани. Всадники, не копейщики. Венмару. Их боевые топоры способны пробить любой доспех. Даже доспех кхангов. Венмару ничем им не уступают. И их больше.
? Здравствуй малик, ? приветствую я ашвина.
Джумани смотрит на дарви, на мою щеку, пытается сообразить, как ему поступить. Минуту назад он знал как. Но теперь он видит на мне атрибуты Аэхе, видит татуировку змея. Ему надо сделать выбор. Он его делает. Его рука тянется к мечу. Он не забыл Кааб Пайгют. Амир жестом предупреждает его остановиться. Кхадги готовятся для боя. Но одолеть венмару они не смогут.
На шее Джумани замечаю знакомую монету.
? Рад, что она тебе пригодилась, ? в глазах Джумани всколыхнулась все та же боль безвременной
