оборачивается — ты за него перед людьми отвечаешь, а он тебе же и грубит!
Из-за дома появился — на Никины выговоры — рыжебородый Кубик.
— За что ты его костеришь, Нинон? Ну будто он твой муж непутевый.
Нинка фыркнула.
— Муж! Он в куклы еще играет, в его-то годы, — какой из него муж!
Славику и так было несладко из-за свалившейся на него завтрашней драки, а тут еще Нинка. И тайну выболтала. Чуть не заплакал Славик. Не скажи она вовремя про его 'годы', не выдержал бы, пустил бы слезу.
— Что вы ее слушаете, дядя Витя! — И поспешил увести разговор в сторону: — Я по дороге комбайн видел — неужели, подумал, уже кукурузу убирать пора?
— Правильно, Славик, подумал — взросло и мудро: неужели и кукурузу? Как летит время! Ты ведь это имел в виду? А ты, Нинон, в нем ошиблась. Славик — вполне уважаемый пятиклассник, ему двенадцатый год, и в куклы он, конечно, не играет.
— А ты к нему в сумку загляни, — посоветовала вредная девчонка.
Художник мотнул головой.
— Я не имею права заглядывать в его сумку — он такой же гражданин под этим голубым небом, как я.
— Конечно, — сказала на это Нинка, — мужики всегда заодно. Сколько раз закаивалась с вам дело иметь, так нет же — опять. Да больше никогда в жизни! Тьфу! — И скрылась в доме.
— Вот и остались мы с тобой одни, — подвел итог Кубик. — Есть причина для кручины?
— Нет! — весело ответил Славик. Он очень любил оставаться с художником наедине и всегда удивлялся дружбе того с девчонкой. Славик ревновал Кубика к Нинке.
— Ты куда-то торопишься? Придешь? А то ведь я буду теперь совсем один.
— Приду, — крикнул Славик на бегу. — Через пять минут.
Только Славик исчез, как Нинка высунулась из сеней.
— Кукол побежал на огороде запрятывать, — ябедничала она, — дома-то их ему держать стыдно. — Нинкины глаза светились надеждой на то, что художник вместе с ней Славика за кукол высмеет.
— Брысь, Нинон! — отмахнулся Кубик. — Ябед в старину за язык подвешивали.
— Дядя-мальчик! — крикнула Нинка. — Борода, что у попа, а с малолеткой стакнулся!
Художник затопал на нее ногами, и Нинка снова нырнула в сени.
Славик отнес Садима и Питю в кукурузу. Пришельцы ждали их — они на этот раз не прятались, а стояли кто где в своих 'гнездах' — наверняка беспокоились.
— Всё в порядке, живы-здоровы! — доложил Славик, вжикнув 'молнией' на сумке и помогая вылезти путешественникам. Те перебрались с его рук на свои кукурузины.
— Чур я буду рассказывать, а Садим — дополнять! — крикнул Питя. — У меня память цепкая, но короткая.
— Хорошо, — согласился командир и спросил у Славика: — Ты вечером к нам придешь?
— Приду. Садим… ты о деле не забудешь? — Славику пришлось задать этот вопрос, хотя и было стыдно: он, такой большой по сравнению с пришельцами, а просит у них помощи!
— Я и то помню, — раздался голос Пити. — Наш Славик приглашен завтра на драку. Его противником будет Митяй, который всех сшибает с катушек. — смешнее слова я не слыхал. И главное, Митяй сшибает с катушек не роботов, а…
— Как только стемнеет, приходи, — перебил Питю командир. — Мы должны посоветоваться.
Вот какой был разговор
Славик отправился к Кубику. И эту свою тайну ему он открыть не мог, просто хотелось побыть рядом с ним. Даже о тревожных вещах рядом с художником думалось спокойнее.
Кубик сидел перед ящичком с красками и задумчиво перебирал разноцветные тюбики. Славик, думая все же о своем, задал соседу — для зачина — старый вопрос: для чего ему коза?
— Коза, — чуть приоткрыл секрет художник, — служит мне для разговора. Кто-то увидит меня с этюдником через плечо и с козой на веревке и непременно спросит, для чего мне рогатая. Я отвечу: для молока. Козье-де молоко полезное. Любопытный тогда скажет: ага, понятно, коровье-то молоко против козьего никуда не годится, потому что и разбавленное, и вообще, то ли дело раньше… Я поддержу: раньше-то, скажу, не только молоко было лучше. Вот и разговоримся.
Кубик продолжал говорить, но Славик даже не знал, о чем он сейчас говорит, потому что думал уже о своем. Художник это заметил и спросил, слышит ли он его.
— Слышу, — ответил Славик, — вы сейчас о пожаре рассказывали.
— О каком пожаре? — удивился сосед и хлопнул себя по джинсовым коленям. — Я рассказываю о том, как однажды в детстве, осенью, мне довелось увидеть сельскую свадьбу, и она осталась у меня в памяти незабываемым зрелищем. Да, она была, как пожар! Все полыхало — деревья, облака, одежды, — только конь жениха был черным, как головешка. А музыка добавляла и добавляла огня. С тех пор я все пытаюсь восстановить эти краски на холсте — то ли настоящие цвета свадьбы, то ли цвета тогдашнего моего восторга — и никак не могу. Мучаюсь, дурью, как сказала бы Нинон, маюсь, а — не могу… Самый лучший мой рассказ прослушал! Чем это ты так озабочен?
Кубик оставил тюбики с краской, оба вышли на крыльцо и уселись на нем. Солнце начало уже опускаться, спуск его был заметен глазу, словно вечер уже поторапливал всем надоевший день.
— Я озабочен? — опомнился Славик. — Я вот думаю, что было бы, если б в наш огород вдруг опустились пришельцы?
— У вас, у нынешних пятиклассников, только пришельцы и на уме, — проворчал Кубик. — Я ему про Фому, а он мне про Ерему.
— Нет, честно, дядя Витя, что бы вы делали?
— Восподи! — воскликнул художник голосом Евдокимовны. — Что бы я делал! Да я сказал бы: милости просим на нашу Землю! — Кубик и не подозревал, конечно, насколько серьезны Славикины вопросы.
— А дальше? — допытывался сосед.
— Постарался бы войти в контакт.
— А еще дальше?
— Еще дальше? — Кубик легкомысленно почесал бороду. — Рассказал бы о нашей Земле, спросил бы об ихней.
— А еще, еще дальше?
— Постарался бы выяснить цель их полета.
— Они просто познакомиться прилетели. Им просто интересно.
— 'Интересно' — это настоящая цель! Даже наш великий Эйнштейн признался как-то, что живет и работает только ради того, чтобы удовлетворить свое ненасытное любопытство. Ну а чем сейчас твои пришельцы заняты? — Кубик говорил уже так, словно поверил в инопланетян.
— Они… — Славик посмотрел на небо. — Они сейчас решают одну проблему.
— Какую?
— Они хотят предотвратить завтрашнюю драку землян.
— Какую драку ты имеешь в виду? Уж не очередную ли нашу войну?
— Да нет. Михайловцы с нашими должны драться.
— Ну и как же они ее предотвратят?
— Пока не знаю
— Хорошо вам, фантазерам, живется., — позавидовал Кубик. — Все у вас под рукой — самолеты, автомобили, волшебные палочки, пришельцы…
— А в той драке, между прочим, и я должен участвовать, — сказал Славик и с надеждой посмотрел на Кубика.
Но тот уже загрустил и на эту его 'фантазию' внимания не обратил и продолжал начатое
