образом духовно созерцать.
Подумаете, насколько конкретными являются наши отношения к умершим, раз мы можем действительно духовнонаучно осветить наши отношения к умершим, раз мы действительно в состоянии окинуть взором все отношение живых к умершим. В будущем для человечества будет очень важно окинуть это взором. Как тривиально это ни звучит — потому что можно сказать, что каждое время есть «переходное время»: все же наше время есть переходное время. Наше время должно перейти в более духовное время. Оно должно знать, что приходит из царства умерших, должно знать, что мы также окружены умершими, как мы здесь окружены воздухом. В будущем это просто будет реальным ощущением: если кто-нибудь умер более старым, мы не должны становиться в тягость, но мы становимся ему в тягость, если мы несем в себе мысли, которых он не может принять в себя. Подумайте, как может обогатиться жизнь, если мы это примем в себя. Только таким образом совместная жизнь с умершими станет реальной. Я часто говорил: духовная наука не стремится основать некую религию, не хочет принести в мир сектантство, иначе ее совершенно неверно понимают. Напротив, я часто подчеркивал, что она может углубить религиозную жизнь людей, создавая реальные основы. Конечно: память об умерших, культ умерших имеет свою религиозную сторону. Когда жизнь освещается духовно — научно, то подводится основа под эту сторону религиозной жизни. Вещи перестают быть абстрактными при правильном отношении к ним. Так, например, для жизни не безразлично, совершается ли правильные поминки по молодому умершему или по старому. Ибо тот факт: совершаются ли правильные или неправильные поминки по умершем, т. е. поминки, не исходящие из сознания о том, что такое рано умерший человек и что такое старый умерший этот факт для совместной жизни людей гораздо важнее, чем какое-либо решение совета общин или парламента, как бы странно это не звучало. Ибо действующие в жизни импульсы сами проявятся из человеческих индивидуумов, когда люди станут в правильное отношение к миру умерших. В наше время люди хотели бы все устроить путем абстрактной структуры социального порядка. Люди рады, когда им приходится мало думать о том, что им делать. Многие даже рады, если им мало приходится размышлять над тем, что они должны думать.
Но совсем иное дело» когда обладают живым сознанием, — не с пантеистической, а в конкретной совместной жизни с миром духа. Можно предвидеть, что религиозная жизнь будет пропитана конкретными представлениями, если эта религиозная жизнь будет углублена духовной наукой. В 869 году на восьмом вселенском соборе в Константинополе «дух» был отменен для западного человечества. Тогда было возведено в догмат, что католики не должны считать человека состоящим из тела, души и духа, а только из тела и души, а душе были приписаны также и «духовные» качества. Эта отмена духа имеет огромное значение. Принятое в 869 году в Константинополе решение, о том, что человека не следует понимать как одаренным «духом» и «душой», а только «одной душой рассудочной и разумной», это догмат, о том, что «душа обладает духовными качествами», — с IX века ввергли в сумерки духовную жизнь Запада. Это необходимо преодолеть. Дух должен быть снова признан. Тот, вследствие чего в Средние века считался в высшей мере еретиком, если он признавал тройственное деление — на тело, душу и дух — это должно снова считаться правильным, подлинным человеческим воззрением. Это нелегко дается тем, кто в наше время отрицает всякий «авторитет» и клянутся, что человек состоит только из тела и души, тем более, что это люди не просто какого-нибудь определенного религиозного исповедания. Почти всюду вы можете прочесть, что различают только тело и душу, и пропускают дух. Таково «непредвзятое» миросозерцание, происходящее, однако, от того, что некогда в 869 году на вселенском соборе было принято решение непризнавать духа. Но об этом не знают. Философы, ставшие мировыми известностями, так например, Вильгельм Вундт, великий философ по милости своего издателя, — но вес же мировая известность, разумеется, тоже делит человека на тело и душу, потому что он считает это «непредвзятой наукой» и не знает, что он только следует решению Собора 869 года. Необходимо обращать взор на подлинные факты, если мы хотим понять то, что совершается в мире действительности. Если в затронутой нами сегодня области обратить взор на подлинные факты, то человеку раскроется сознание о связи с тем миром, который история проводит во сне и сновидениях. История, историческая жизнь — ее можно будет увидеть в истинном свете только тогда, когда сумеют также развить истинное сознание о связи так называемых живых с так называемыми умершими. Об этом мы поговорим в следующий раз.
ЛЕКЦИЯ 4 НАШИ УМЕРШИЕ и мысли МИРА 5, 03-1918 г
Дорогие друзья! В одной из наших последних лекций я говорил о том отношении, в котором могут находиться воплощенные здесь в теле человеческие души, к развоплощенным человеческим душам, к так называемым умершим. Мне сегодня хотелось бы к этим размышлениям прибавить еще несколько замечаний.
Из различных сообщений, дошедших до наших душ через науку о духе, мы знаем, что в ходе земного развития человеческий дух прошел через свое развитие. Далее мы знаем, что человек может познать самого себя, только плодотворно поставив вопрос: как относится человек к определенной инкарнации, в данной инкарнации к духовным мирам, к духовным царствам? Какая ступень общего развития всего человечества достигнута тем, что мы сами живем в данной определенной инкарнации?
Мы знаем, как нам показывает более подробное рассмотрение этого общего развития человечества, что в более ранние времена, в более ранние эпохи развития человечества в нем было распространено некоторое ясновидение, которое мы назвали «атавистическим», что в более ранние эпохи развития человечества человеческая душа была некоторым образом ближе к духовным мирам. В то время, как она тогда была ближе к духовным мирам, она была дальше от своей собственной свободы, от своей собственной свободной воли, к которой она опять-таки ближе в наше время, когда она, в общем, более отделена от духовных миров. Если действительно познать существо человека в настоящем, то нужно сказать себе: в неосознанном, в подлинно духовном человеке существует, конечно, такое отношение ко всему духовному миру; но в знании, в сознании сам человек в настоящее время не может в общем таким же образом осознать это отношение. Некоторые единичные люди могут это сделать, но в общем человек не может осознать это так, как это было ему возможно в более ранние эпохи. Если мы спросим о причинах, почему в настоящее время человек не может осознать своего отношения к духовному миру, которое, конечно, существует с большей силой, чем когда бы то ни было, только в ином роде, то это происходит оттого, что мы уже перешли середину земного развития, что мы находимся, известным образом, в нисходящем потоке развития земного бытия, что мы в нашей физической организации стали более «физическими», чем это было раньше и что мы таким образом в период между рождением или зачатием и смертью, уже не обладаем организацией, необходимой для того, чтобы вполне осознать нашу связь с духовным миром. Как бы мы ни были материалистичны, мы в настоящее, время фактически переживаем в наших подсознательных душевных областях гораздо больше того, чем мы можем в общем осознать.
Но это идет еще дальше. И я здесь подхожу к очень важной точке в современном развитии человечества.
Человек в настоящее время вообще не в состоянии действительно продумать, проощутить и прочувствовать все то, что в нем могло бы быть помыслено, ощущено и почувствовано. Человек в настоящее время предрасположен к гораздо более интенсивным мыслям, к гораздо более интенсивным чувствам и ощущениям, чем те, которые он может пережить, хотелось бы сказать, благодаря грубой вещественности своего организма. Это имеет известное последствие, а именно то, что мы в данный период развития человечества не в состоянии в нашей земной жизни справиться с полным развитием наших задатков. На это, в сущности, мало влияет то, умираем ли мы в раннем или позднем возрасте. Для рано и поздно умирающих остается в силе то, что современный человек, вследствие грубой вещественности своего организма не может полностью изжить то, что он изжил бы, если бы он был тоньше, интимнее организован в смысле своего тела. И таким образом, рано или поздно ли мы проходим сквозь врата смерти — во время нашей земной организации остается некоторый остаток непроработанных мыслей, непроработанных ощущений и чувств, которых мы действительно не можем проработать по указанной причине. Все мы, до известной степени, умираем так, что оставляем непроработанными мысли, чувства и ощущения. Эти мысли, чувства и ощущения остаются непроработанными и после того, как мы прошли врата смерти, у всех нас, в сущности, еще есть стремление продолжать мыслить в земном, продолжать чувствовать в земном и
