душонка навсегда отправилась к его умершим предкам. Но вместо этого я громко вопросил, надрывно хрипя:
– Где девочка? Где маленькая Кэт? – Больше всего меня интересовал этот вопрос. Не для того я преодолел такое расстояние, чтобы сейчас слушать насмешки кочевника. Да и не он нужен был мне. С ним и Волком я распрощался, хотя, желание убить их обоих часто вскипало во мне. Так же, как я хотел увидеть мертвого Баграта, прекрасно понимая, что на место одного упыря к власти придет другой. И этого отрепья не вывести, как бы кто не пытался. Власть убивает в человеке все человечное, тем более что само значение человек в мире жестокости и насилия теряет свой первостепенный смысл. Здесь Пустошь и правит тут тот, у кого больше золотых в кармане и огромная пушка за широким поясом. Все решает сила…
– Замухрышка Кэт? Ха! Маленькая девочка, которой суждено быть шлюхой? – Шаман наслаждался моим положением, так и норовя оскорбить или задеть за живое. Он прекрасно понимал, что перед ним уже не бездушный жрец-каратель, который когда-то был предан учениям Ордена Чистоты. Нет, я не стал мягче и уж точно не стану лить слез, как баба. Просто в какой-то момент я понял, что смогу помочь фермерше Айве спасти ее дочь. Вернуть ее домой. Уберечь от жестокости этого несправедливого мира.
Но за все свои слова эта размалеванная морда с косичками на голове ответит по всей строгости моего личного закона.
– Не смей ее так называть! Ты, мутантово семя! Жалкое подобие человека, сожри тебя некроз!
– Монах, что с тобой? Когда Волк предложил комбинацию с похищением девочки… я не поверил в то, что ты кинешься так рьяно ее искать, а уж тем более спасать. Но видят духи предков! Ты просто рвешь и мечешь, словно разъяренный манис перед случкой! – Кочевник рассмеялся, подойдя ко мне вплотную, присел на мокрый песок, скрестив ноги. – Девчонка у Злобного, и будет слава силе кочевых племен. Он продал ее за пару серебряных монет, чего еще возьмешь за эту оборванку.
– Я сделаю в гнилой черепушке Злобного, пару дырок из добротного маузера!.. – Я был взбешен и охвативший гнев с трудом сдерживался. Меня пуще прежнего затрясло. И слава Создателю! Кажется, упрямый наконечник арбалетного болта высвободился из плена моего жилета. Я не подал вида, продолжая лежать. Пусть враг наслаждается своим превосходством, а мое время еще настанет.
– Ты хочешь знать, где она? Ладно, я скажу. Так сказать, исполню твою последнюю волю. – При этих словах он вскочил и что есть сил, врезал мне носком истоптанных сапог в живот. Боль резанула в области груди. Я, задержал дыхание. Перед глазами вспыхнул сноп искр, и на мгновение все вокруг потеряло очертания, сливаясь с темным ночным небом.
– Митх продаст ее в бордель к Корявому Джону. Слышал о таком? – Шаман горячо шептал, глаза пылали безумием. Всегда казавшийся спокойным и рассудительным воин шанти внезапно съехал с катушек. И это пугало. – Этот урод, покрытый оспой после земной лихорадки, держит приличный бордель на Мосту. Уж поверь, Корявый Джон всех своих девиц первым обрабатывает. Потом ставит на них свое клеймо… ну собственник он, что ж поделаешь!
Если понадобится, я оторву этому прыщавому мутанту яйца и запихаю их в его поганый рот. Прости Создатель мою злобу.
…Мост известен шумными притонами, борделями и непортящимися арбузами, слава о которых идет на всю великую Пустошь. Я знавал это место. Оно являлось перевалочным пунктом для караванов с толстосумами-торговцами, идущих своей наезженной и истоптанной тропой к великому Кораблю или к горе Крым с ее отчаянными гетманами и Инкерманом.
Митх идет своим караваном до Моста, там продает часть девиц, а мужчин и бойцовых мутантов везет на Корабль. Там есть Арена, на которой всегда нуждаются в новых гладиаторах и свежем мясе. Ползуна в задницу! Надо же было так повестись на уловку Волка!
– Зачем нужно было похищать Кэт и продавать ее в рабство?
– Затем, что твоя красавица Айва задолжала Митху, а платить ей нечем. Все посевы кукурузы сожрали земляные крысы и рогатая саранча. – Шаман пришел в спокойствие, снова присел. – Волк узнал о долге, ну а дальше, как ты понимаешь, закрутилось, завертелось.
По крупицам мозаика складывалась в подобие какой-то картины. Все становилось на свои места. Появись или не появись компания Шамана и Волка, Кэт все равно бы похитили люди Митха. Просто само похищение было на руку моим знакомым. Дальше они подсунули мне ложную информацию, что Злобный со своим караваном устроиться на этой ферме. Хотя, последний давно направил свой караван на восток к землям Донной пустыни. А планы Волка увели меня совсем в другую сторону, на пустынный запад.
Только вот наш умный Волчонок не учел моих возможностей и быстроты действия. Видно, он не до конца оценивает мастерства жрецов-карателей, пусть даже и бывших. Я успел сюда раньше, чем они успели устроить тут засаду. Или что-то случилось, помешав им реализовать свой план в полную силу?
– Зачем вам я?
– Когда Волк узнал о твоем появлении, он словно сошел с ума, забросил все дела. Единственное чего он хотел, так это убить тебя. Тем более, что ты объявился в поселке фермеров с новой железной рукой. – Шаман указал грязным пальцем на мою кибернетическую руку. – Видно, духи предков коснулись тебя своей силой, вознаградив за твои страдания. Откуда это? Кто создал этот протез? Шаман слышал о Вертикальном городе, но его давно отрезало некрозом и попасть туда невозможно.
Я молчал, потому, как сам не знал, кто одарил меня таким щедрым даром…
***
…Что в действительности я помнил? Совсем немного. Так, отрывки памяти, которые часто посещают меня в ночных кошмарах. Я помнил подземную реку, покоящуюся на дне расселины. Ее мощный поток, движущийся в бешеном ритме. Бушующую, неуправляемую силу. Силу, что швыряла меня от одного края русла к другому. Каменистые выступы, о которые меня не раз припечатало. Нестерпимую боль во всем теле. Темноту. Холод. Безумное желание жить. Жить, не смотря ни на что. Свет, который мелькал где-то вдалеке маленьким пятнышком.
Признаться, я уже перестал верить в то, что когда-то его увижу. Действительно, что-то заставляло меня держаться на плаву, барахтаться, словно щенок, брошенный в реку своим хозяином. Из последних сил перебирать в холодной воде руками, вернее здоровой рукой и поврежденным обрубком (наручи пришлось скинуть, так же как и сапоги, потому что они тянули на дно). Плыть на появившийся клочок света. Казалось, он застыл где-то вдалеке, и доплыть до него мне не удастся. Но это были только мысли, изрядно подмешанные страхом. Свет? Это пятнышко с каждым мгновением становилось все больше и больше. Оно пробивалось во тьму, разгоняя ее. Пока в один прекрасный момент меня, вернее, мое почти остывшее от холодной воды тело, выбросило в это пятно. Да, это был свет солнца. Палящего солнца, которое только бывает в самый жаркий сезон.
Момент, когда я упал в огромное озеро, образовавшееся под потоками водопада, выскочил из памяти или затаился в лабиринте разума и воспоминаний. А может быть, я просто потерял сознание…
…Я с трудом разлепил уставшие веки, понимая, что по пояс нахожусь в мутной воде озера. Течением меня прибило к берегу. Дул сильный ветер. Что самое интересное, он дул против всех законов природы: мощный поток воздуха обрушался сверху, прямо к земле, стараясь втоптать мое изможденное тело в мокрый ил. А яркий солнечный свет и вовсе исчез.
В небе было темно и лишь огоньки зеленого цвета проскакивали по его поверхности. Они пробегали по кругу, то ярко загораясь, то вовсе исчезая, а потом, с новой силой повторяя свой танец, перемещались от краев окружности к самому центру. К центру чего? Неба? Тогда я понял, что надо мной вовсе ни небо, а огромная летающая посудина. В тот самый момент до меня дошло, что это была платформа. Да-да, та самая платформа, что надолго зависала над судостроительным заводом! Голыш утверждал, что она наблюдает за Волком.
Громадная платформа своей необъятной тушей нависла надо мной. Я зажмурил глаза в тот самый момент, когда под днищем «авиетки» доминантов открылся люк. Потом мое сознание просто отключилось. Возможно, от воздействия ветра. Уж как-то по-особому он чувствовался всем организмом.
Когда чувства вновь вернули меня, в реальность и матовая пелена разгладилась, открывая взору все
