— Ох, наверное, всё с-спёрли! Ох, с-спёрли!

Достигнув знакомого крайнего дома, вся компания поочерёдно протиснулась под калитку.

Крыс и Сержант быстро расчистили яму. Хомо покидал в рюкзачок часть припасов из сетки, с любовной тщательностью укладывая банки с пивом и сигареты. Сержант на ходу отхватил кусок чесночной колбасы и подхватил сетку.

В целом, операция прошла на редкость спокойно, и уже через полчаса вся команда снова была дома. Радости встречавших не было границ, как это бывает по прибытии дорогих родственников или близких друзей, приезжающих, ну, конечно, не из Хрю-Урюпинска, а, скажем, из дальнего заграничного вояжа или с золотых приисков. Причём у приехавших имеется большое число объёмистых чемоданов.

Всеобщая раздача слонов началась. При этом друзья не забывали о предстоящей совместной вечеринке. Хомо забрал сигареты себе, а банки с пивом, — под строгим взглядом Сержанта, — отложил в сторону. Всю крупу, сухари, шоколад и печенье отдали Цыпе, которая, по замыслу, должна была выдавать их по мере надобности. Конечно, Цыпа не обошлась без нравоучительных сентенций:

— Всё должно лежать на своём месте.

— Подальше положишь — поближе найдёшь, — просопел Крыс, пытавшийся упереть пакет с гречкой под свою половицу.

Хомо попотел, открывая для Кока банку настоящей консервированной кукурузы. Кок был страшно счастлив.

И как-то само собой, без никакой официальной церемонии вечеринка и пиршество начались.

Почему-то наибольшим успехом пользовались колбасы. Все вдруг начисто позабыли о своей недавней вегетарианской жизни и вынужденной диете.

— Карр-к сейчас помню, карр-кие это были карр-басы лет этак сто назад… — начал свою извечную песню Ворон.

Но всех, по-видимому, больше устраивало, пусть и далёкое от совершенства, но зато живое и осязаемое настоящее.

Сержант, крайне озабоченный ускоренным исчезновением колбасы, усиленно пытался убедить присутствующих в пользе вегетарианской пищи, особенно, круп вообще, — и овсянки, в частности. С набитым ртом, едва успевая прожёвывать любимую чесночную колбасу, он напоминал всем о вреде колбасы для печени, повышении холестерина, ужасающих подскоках давления и даже подагре. Послушать его, так все немедленно могли скоропостижно помереть от множества болезней, вызванных чрезмерным потреблением колбасы. Но никто его шибко не слушал. Во-первых, всем было некогда; а, во-вторых, никто и понятия не имел, что такое, скажем, подагра. Один лишь Ворон, оторвавшись от куска копчёной грудинки, снисходительно решил проявить свою образованность.

— Всё это ер-рунда! Вот раньше, помню, были болезни, так болезни: то чума, то холера, — р-раз! — и пол-Европы нет. Моментум море — мгновенная смерть. Никаких тебе жилищных проблем — половина домов пустует. А подагрой, кстати говоря, страдали, в основном, дворяне-лежебоки, да и то от чрезмерного потребления красного вина.

Тут Ворон со значением глянул на Хомо.

Крыс озабоченно заинтересовался:

— Моментом в море? Но я, например, даже и плавать-то не умею!

— Ничего, — моментом научишься, — как я, — насмешливо заметил Кок с уверенным видом человека, который уж в этом-то деле знает толк, и сам является непревзойдённым профессионалом.

Хомо поперхнулся пивом, отставил банку, достал из пачки сигарету и под недовольным взглядом Цыпы закурил.

— Хватит тут каркать, — буркнул он и не без ехидства пропел отрывок из известной песни, лишь слегка её переиначив:

Чёрный ворон, чёрный ворон! Что ты кружишь надо мной? Колбасы ты не дождёшься, Хватит каркать и не ной!

Остальные присутствующие, с уважением прослушав мудрёное разъяснение Ворона о подагре, с перепугу ещё пуще поднажали на колбасу. «Моментум море» им явно в этот момент не грозил. Не забывали они и про прочие вкусности, причём большой популярностью пользовался шоколад, особенно, с орехами. Цыпа даже заметила, что уж на орехах-то на фабрике могли бы и не экономить.

Хомо, крепко задумавшись о состоянии своего здоровья и грозящей ему из-за угла скрюченной подагре, торопливо открыл пару банок пива и хотел было спокойно, вполне самостоятельно их распить без всякой посторонней помощи, чтобы, на всякий случай, как-то повеселее подготовиться к переходу в иной, лучший мир. Ан нет! Клуб любителей пива стал катастрофически разрастаться. Напрасно Хомо, по примеру Сержанта, пытался всем проповедовать преимущества пепси-колы, лимонада, а особенно, чистой ключевой воды из-под проржавевшего крана, по сравнению с ужасным на вкус, горьким и противным пивом, которое приводит к ожирению сердца, циррозу печени, слабоумию и, опять-таки, не исключено, что и к «моментум море». Всё было тщетно!

Кок нахально выдернул одну банку из лапы Хомо и решительно поставил её на пол.

— Мы не можем бросить тебя одного перед лицом таких опасностей, — торжественно заявил Кок.

— Люди всегда должны помогать друг другу! — елейным голосом добавила Цыпа.

В отличие от хорошего примера, — дурной пример всегда заразителен.

Поэтому и Кок, и Ворон, и даже Цыпа стали поочерёдно торопливо засовывать свои клювы в банку с пивом, а затем, задирая головы, пробулькивать его в свои животы. Не иначе, как их разбирала жуткая жажда, как это нередко бывает в начале эпидемии холеры.

Крыс тоже выпросил у Хомо банку с остатками пива. Один лишь Сержант остался к пиву равнодушен. Он и так был словно опьяневший, — наверное, от дурманящего запаха съеденной им подчистую чесночной колбасы. Мура безразлично покосилась на банки с пивом, муркнула что-то про потомственных алкоголиков и, недовольно махнув хвостом, отошла в сторону.

Хомо тяжело вздохнул, сделал хороший глоток пива и вразвалочку пошёл в соседнюю комнату. Через пару минут он появился, раскачиваясь несколько больше обычного и таща с собой старинный граммофон с латунной блестящей трубой, который он тут же водрузил на столик и начал лихо крутить заводную ручку. Граммофон крякнул, поскрипел, словно суставы у древнего старца, и диск его начал медленно вращаться. Хомо тут же поставил первую попавшуюся ему под руку пластинку и опустил иглу. Сначала граммофон издал громкий протестующий вопль, похожий на боевой клич индейцев, и тут же зазвучали какие-то бодрые, способные поднять даже мёртвого, танцевальные ритмы. Возможно, что призывный вопль, — как сигнал к началу атаки, — издал сам исполнитель рок-громо-музыки, и присутствующие сначала лишь изумлённо застыли, но тут же спохватились и пошла плясать губерния!

— Карр-ха-ха! Карр-ха-ха! Пляшет старая карр-га! — громко захохотал Ворон и начал приплясывать, подскакивая то на одной, то на другой лапе, прихлопывая своими большущими иссиня-чёрными крыльями и бешено посверкивая белками глаз. Он подскакивал и бочком-бочком прыгал с места на место, чем-то сильно смахивая на подвыпившего цыгана.

Однако Крысу этого показалось явно недостаточным.

— Ну, что ты там топчешься, как пенсионер! — взвизгнул он и мелким бесом прошёлся мимо Муры, ещё пуще засеменил мимо Сержанта, — и, не зная, что бы ещё этакое изобразить, — вдруг ловко встал на голову, точнее, на нос и, дико вращая глазёнками, попытался сохранить равновесие. Но отсутствие хвоста ему явно помешало, и Крыс шлёпнулся на спину, отчаянно замахал всеми четырьмя лапками и, наконец, перекувыркнувшись, вернулся в исходное положение, и снова пустился в пляс.

С первыми же звуками музыки Цыпа почувствовала себя, как рыба в воде. Все эти постоянные хлопоты с несением яиц и заботами о самодовольном Коке, связанные с исключительно ненужными и лишними расходами, ей уже давно порядком поднадоели. Несбывшиеся девические мечты о совершенно

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату