— Это просто догадка, — ответила я, не собираясь выдавать Ташу и Кристиана, — реально я мало что знаю. Просто слышала о ней.
— А-а… — Лицо у нее вытянулось. — И что ты слышала?
— Ммм… Ну…
Я попыталась скоропалительно придумать что-нибудь не слишком конкретное — наподобие того, о чем я сказала этим парням. О необходимости владеть собой. Потому что во время схватки со стригоем может отвлечь любая мелочь. Значит, контролировать себя очень важно.
На самом деле таково основное правило стражей, но Мия-то об этом не знала. Ее глаза вспыхнули.
— Что еще? Какие заклинания используются?
Я покачала головой.
— Не знаю. Понятия не имею, как работают заклинания. Моя догадка состоит в том, что каждый из вас должен найти способ использовать свою стихию как оружие. К примеру, повелители огня обладают преимуществом, потому что огонь убивает стригоев. А повелители воздуха способны задушить человека.
Однажды я испытала на себе действие воздуха — через связь с Лиссой ощущения ужасные. Глаза Мии стали как блюдца.
— А повелители воды? Как они могут причи-пить вред стригою?
— Я… ммм… никогда не слышала рассказов о силе магии врды. Извини.
— Ну а сама-то как думаешь? Мог бы кто-то… ну вроде меня… научиться сражаться?
Ах, вот в чем дело! Я вспомнила, как взволнованно она выглядела на собрании, когда Таша говорила о нападении на стригоев. Мия жаждала отомстить стригоям за смерть матери. Неудивительно, что они с Мейсоном так хорошо спелись.
— Мия, — мягко заговорила я, придерживая дверь в вестибюль и пропуская ее, — я догадываюсь, что ты чувствуешь… Но, мне кажется, сейчас… ну просто горевать.
Она покраснела, и внезапно передо мной предстала обычная злобная Мия.
— Не смей говорить со мной свысока! — отрезала она.
— Эй, ничего подобного! Я серьезно. Просто хочу сказать, не стоит рубить сгоряча, пока ты расстроена. Кроме того…
Я оборвала себя. Она прищурилась.
— Что?
К черту! Она должна знать.
— Ну, я на самом деле не знаю, чем грозит стри-гою магия воды. Скорее всего, вода — бесполезная стихия в борьбе с ними.
Ярость исказила ее лицо.
— Ты отпетая сука, тебе это известно?
— Я просто сказала правду.
— Ну а теперь позволь мне сказать тебе правду. Когда дело касается парней, ты становишься круглой идиоткой.
Я подумала о Дмитрии. Если она и заблуждается, то лишь отчасти.
— Мейсон замечательный, — продолжала она. — Один из самых привлекательных парней, которых я знаю, а ты на него ноль внимания! Он готов ради тебя на все, а ты путаешься с Адрианом Ивашковым.
Ее слова удивили меня. Может, Мия сама неравнодушна к Мейсону? И хотя я-то знала, что не путаюсь с Адрианом, не вызывало сомнений, как это выглядело со стороны. И пусть у нас ничего не было, Мейсон все равно чувствует себя несчастным и преданным.
— Ты права, — понурилась я.
Она вытаращилась на меня, потрясенная моей кротостью, и всю оставшуюся часть пути молчала.
Когда мы добрались до той части базы, где пора было расставаться, я взяла Мейсона за руку и удержала его, помешав последовать за остальными.
— Подожди.
Я считала своим долгом разубедить его насчет Адриана, но тоненький голосок внутри поинтересовался, чем я руководствуюсь: реально ли хочу Мейсона, или мне приятно сознавать, что он хочет меня, и из чистого эгоизма я не желаю терять поклонника? На его лице застыло настороженное выражение.
— Хочу попросить у тебя прощения, — продолжала я. — Не стоило кричать на тебя во время драки—я понимаю, ты просто старался помочь. И с Адрианом… ничего нет. Это правда.
— А выглядит совсем иначе, — сказал Мейсон, но лицо у него начало проясняться.
— Знаю, но, поверь, это все он. Он… втрескался в меня, Ужасно глупо.
Видимо, я говорила убедительно, потому что Мейсон улыбнулся.
— Ну, трудно не втрескаться.
— Меня он совсем не интересует. И никто другой тоже.
Маленькая ложь, но в тот момент, казалось, это не имеет значения. С Дмитрием у меня скоро все закончится, а Мейсон… Мия права. Он замечательный, милый и привлекательный. Нужно быть идиоткой, чтобы упустить его… верно?
Я притянула Мейсона к себе. Других подсказок ему не требовалось. Он наклонился и поцеловал меня, сильно прижав к стене, — в точности как Дмитрий в тренировочном зале. Конечно, ощущения совсем другие, чем с Дмитрием, но, безусловно, приятные. Я обняла Мейсона и притянула его еще ближе.
— Мы могли бы пойти… куда-нибудь, — сказала я.
Он отодвинулся и засмеялся.
— Не сейчас — когда ты пьяна.
— Я больше… я уже… не пьяна.
Я снова притянула его к себе. Он легко поцеловал меня в губы и отступил на шаг.
— Пьяна, пьяна. Послушай, мне нелегко отказываться, поверь. Но если завтра ты не передумаешь — когда протрезвеешь, — тогда и поговорим.
Он снова наклонился и поцеловал меня. Я попыталась обнять его, но он опять вывернулся из моих рук.
— Уймись, девушка, — поддразнил меня он, пятясь в сторону своего коридора.
Я сердито уставилась на него, но он лишь рассмеялся, повернулся и ушел. Моя злость угасла, и я удалилась к себе в комнату с улыбкой на лице.
ПЯТНАДЦАТЬ
На следующее утро я красила ногти — нелегкая задача с таким чертовским похмельем, — когда в дверь постучали. Лисса ушла раньше, едва я проснулась, поэтому я, пошатываясь, пошла к двери, стараясь не испортить лак на ногтях. В коридоре стоял служащий отеля, в руках его была большая коробка. Слегка сдвинув ее, чтобы иметь возможность меня видеть, он сказал:
— Я ищу Розу Хэзевей.
— Это я.
Я взяла у него коробку, большую, но не тяжелую. Торопливо поблагодарила и закрыла дверь. Может, нужно было дать ему на чай? Ох, ладно! Я села на пол и поставила коробку рядом. Маркировка отсутствовала, коробка оклеена обычной упаковочной лентой. Я нашла ручку и начала протыкать ленту. Преуспев в этом, открыла коробку и заглянула внутрь. В ней были духи.
По крайней мере, тридцать маленьких флаконов с духами. О некоторых я слышала, о других нет. Диапазон от безумно дорогих, из тех, что предпочитают кинозвезды, до дешевых, которые мне приходилось видеть в аптеках. «Вечность». «Ангел». «Ванильные поля». «Нефритовый цветок». «Майкл Коре». «Яд». «Гипнотический яд». «Яд целомудрия». «Светло-голубой». «Мускус Юпитера». «Розовый сахар». «Вера Ваш». Один за другим я вытаскивала флаконы из коробки, читала названия и нюхала содержимое.
