Тем паче они под присмотром у сэра Смолича. Досточтимый майор Айгор Смолич, конечно, по- военному несколько грубоват, но тоже происходит из аристократических сословий Европы.
Таким образом не имевший чести быть лично представленным сэру Бармицу-Второму отец Джонни высоко поднялся в его глазах. Как ни гляди, достоимущий мистер Рульникофф из Дожинска нанял опекать своего наследника сразу двух европейских аристократов.
Тем же образом действий и понятий, свойственных богатым и сильным мира сего, деловая репутация сверхдальнего и ранее малопочтенного родственника миссис Джон Бармиц из Хьюстона значительно упрочилась в адвокатской конторе 'Бармиц и Рокстоун', консультировавшей довольно значительные инвестиционные проекты.
Свой особый аристократический статус и шик Филипп подкрепил тем, что куртуазно и галантно произвел сеньориту Долорес в 'маленькие хозяйки большого дома'. Он весьма торжественно и чинно назначил ее разливать четырехчасовой чай по английской европейской традиции, чего ранее не было в заводе в техасской асьенде Пасагуа.
Между тем лиходействующие погодки Джонни и Тимми резвились на природе в холмистых прериях. Под ответственной опекой майора Смолича, не сам по себе, оказался и восьмилетний плаксивый Бобби.
Более того, к ним иногда подъезжала в соответствующем случаю гардеробе надменная сеньорита Долли. Коль скоро они всем на зависть верхом на пони лихо играли в пятнашки, в войнушку, в индейцев и ковбоев с использованием пейнтбольного арсенала, привезенного предусмотрительным дедом Гореванычем.
Филипп время от времени к ним присоединялся конно и оружно в личине злодея в черном сомбреро, бандидо мехикано. Тогда как Гореваныч, научившийся держаться в седле в бытность курсантом пограничного училища, чаще всего изображал старого кровожадного вождя краснокожих арапахо.
'По-испански и мексикански у него-то не очень получается.'
Тем не менее, английского сэру майору Смоличу, собственно, вполне хватало, чтобы образцово и строго наставлять свою бесшабашную команду юных бойскаутов, детскую банду, отделение новобранцев бестолковых… Без излишней болтовни и разговорчиков заслуженно пребывал он в звании и должности превосходнейшего инструктора-скаута.
Кто скажет, что спецназовский принцип 'делай как я' не главенствует в практике обучения, наставления на тропу войны разведчиков-следопытов во все времена, у всех народов? Отставить разговоры в строю!
Итого, практически и прагматически, свободного времени у Филиппа Ирнеева нашлось вдосталь для частых визитов к своему собственному наставнику. Само собой поставлено и устроено, кабы аноптически для окружающих.
'Пущай у Ваньки будут настоящие техасские каникулы. Да и языковой среды и практики вокруг него на большой палец с указательным в кружочек — техасский о'кей с покрышкой и присыпкой.'
У Пал Семеныча под белой крышей двухкомнатного трейлера с тарелкой спутникового он-лайна было достаточно комфортно для Филиппа. Имелась там и микроскопическая кухонька, чтобы незатейливо приготовить ранний завтрак, поздний ужин, или значительно плотнее перекусить на ланч, совсем не обязательный в большом доме.
Тем полуденная трапеза и отличалась от техасско-мексиканского обеда ровно в шесть часов пополудни после сиесты, куда всем следовало являться, соответственно переодевшись, и в непреложном порядке. Не исключая старого мистера отшельника Сэнди-Сэнди, за кем специально присылали хозяйскую разъездную двуколку с кучером-мексиканцем.
По американскому обычаю, к постоянному неудовольствию Филиппа, обедали при телевизоре, от зари до зари, и позднее, остающимся включенным… 'в разговоры за столом, из рака ноги'.
Пусть надоедливому как осенняя муха ящику приглушали звук, но изображение волей-неволей мельтешило у всех в глазах. Даже если к нему не оборачиваться и сидеть спиной.
В тот вечер на большом плазменном экране в подаче CNN мелькал тематический дежурный телесюжет об исламском международном терроризме. То есть на тему, изрядно намозолившую всем глаза, набившую оскомину даже самим дикторам и комментаторам. Смотри не смотри, но они сами кисло кривятся, распространяясь о преступных действиях исламистов разного пошиба.
Зато заядлым телезрителям весьма по душе всяческие банальности и заурядности. Возможно, для того, дабы эрудированно и глубокомысленно произнести подобно сэру Джону Бармицу-Второму:
— Хм-хм… Вот вам политический конфликт их восточного 'дар аль-ислам', мира ислама с нашей западной цивилизацией, основанной на христианских ценностях.
Жить не могут исламские экстремисты без того, чтобы путем политического джихада не обратить весь мир в свой 'дар аль-харб', в территорию войны.
Тогда как, согласно Корану, им запрещается воевать против христиан и иудеев как людей 'ахл аль- Китаб', нормально по-английски говоря, покровительствуемых Библией. Потому что наше христианское Святое писание предшествовало их мусульманскому Корану…
Сей же час за столом воцарилось уважительное молчание. Вторить веским сентенциям нынче философски настроенного сэра Джона позволено лишь сэру Сэнди, писателю из России. По рангу и по чину.
Или же возразить непререкаемому хозяину техасского ранчо в силу собственной мудрости и такого же достойного почтения пожилого возраста на восьмом десятке прожитых лет.
— Вы несомненно правы, мой дорогой друг сэр Джон, — сэр Сэнди не пожелал противоречить высокочтимому собеседнику, эстимадо ранчеро и асьендадо.
— Там, где хотя бы двое собираются отнюдь не во имя Божие, но для политики, третьим к ним присоединяется сам Дьявол. Трое мерзавцев составляют не только коллегию, друзья мои, но и политическую партию.
— Великолепно подмечено, сэр Сэнди! — восхитился Бармиц.
Будучи усердным прихожанином епископальной церкви, он редко пропускал воскресную мессу в соседнем городке. Разве только исполнению религиозного долга препятствовали хлопоты с жеребыми кобылами и ветеринарные проблемы с жеребятами.
Ибо не человек для субботы, но суббота для человека, не правда ли, дорогие леди и джентльмены?
Старый Бармиц был весьма симпатичен Филиппу. Пусть он его и не считал светочем разума да истинной мудрости.
'Чего еще ждать от секуляра?'
По мнению рыцаря Филиппа, тривиально и утилитарно по-американски набожный Джон Бармиц- Второй лишний раз служил подтверждением закономерности напоминания на долларах о материалистической вере американцев в Бога. Причем не в одном лишь Новом Свете веруют материально и заурядно посредством денежных купюр, банкнот и прочих казначейских билетов.
Тем не менее сегодня старикан внезапно выстрелил с двух рук. В немудрящей застольной беседе, не покидавшей банального политического русла, он нежданно отличился оригинальностью:
— …Нет сомнений в том, почему дикарям исламистам ненавистна цивилизованная Америка. Со скрежетом зубовным они пользуются нашими изобретениями и технологиями. Ненавидя нас, путешествуют на кораблях, ведущих свое происхождение от 'Клермонта', построенного Фултоном, летают на самолетах, начавшихся от братьев Райт.
Та же дичайшая ненависть подвигла их на воздушную атаку против башен-близнецов Всемирного торгового центра…
Однако, скажите нам, пожалуйста, сэр Сэнди, почему у вас, в нынешней России так много людей ненавидят Америку и американцев не меньше, нежели дикие арабские и кавказские исламисты?
— Вы сами, мой дорогой сэр Джон, отчасти ответили на свой вопрос об истоках современного антиамериканизма. Подобно исламским экстремистам теперешним российским американофобам недостает веры в Бога. Той веры, где несть ни эллина, ни иудея, леди и джентльмены…
За семьдесят лет безбожного коммунизма Россия в имперской континентальной совокупности перестала быть христианской страной. В то время как постсоветские республики превратились в земли, в
