большинстве своем населенные язычниками и суеверами.
Опричь того, имеется множество сугубо материалистически нечестивых, языческих, а также дьявольских низменно политических мотивов, какими руководствуются нынешние американофобы из несметного числа так называемых россиян.
Их-то и русскими, православными называть грех. Ибо не имеют они иной веры и вероисповедания, кроме канувшей в небытие коммунистической идеологии, ложно трактуемой государственнической партийности, ублюдочного ксенофобского патриотизма, выступающего от супротивного…
Доктрина мировой революции, концепция идеологического противостояния двух миров — капитализма и коммунизма, бездарно проигранное политэкономическое соревнование, старый партийный лозунг 'Догнать и перегнать Америку' — превратились у них в осуждение якобы однополярного мира в новых геополитических реалиях. И подвигли их на поиски образа информационно-психологического врага.
С развалом СССР, когда США перестали быть геополитически для кого-либо вероятным противником в эвентуальной третьей мировой войне, былое военное, идеологическое и экономическое противоборство в массовой психологии постсоветского атеистического плебса натурально трансформировалось в черносотенную суконную американофобию.
В конце XX века постимперские плебеи по роду неквалифицированной деятельности вкупе с интеллигентской невежественной чернью начали по-варварски завидовать богатой, достославной, могущественной Америке. Причем кроме нутряной пролетарской зависти к богатству, злобной языческой ненависти к добродетельной славе и к христианской трудовой этике, кроме самовыражения в агитационных масс-коммуникативных фобиях — им доселе нечего противопоставить Америке и американцам.
Нынешние американофобы — свора трусливых дворовых мосек, из подворотен, из подвалов, из-за мусорных баков злобно тявкающих на слона. Так как он для них не реальный противник, но мифический воображаемый образ дальнего заморского врага.
Чем дальше, тем лучше, тем они храбрее. И тем меньше в их рабских, лакейских вымыслах, измышлениях обнаруживается элементарной логики и здравого смысла…
…Воля ваша, сэр Джон, но погромный черносотенный вопль 'Бей жидов — спасай Россию' эволюционировал в нонсенс 'Бей жидов и велосипедистов', затем ставший равнозначной ему галиматьей: 'Америка во всем виновата' и 'ЦРУ развалило СССР'…
…Так, в стереотипическом массовом сознании посткоммунистических обывателей полугосударственный антисемитизм советских времен оборотился новейшим общественным явлением американофобии. Мерзостная местечковая слободская прикащицкая юдофобия сменилась таким же зловонным посадским мещанским антиамериканизмом…
Прецептор Павел всеми фибрами души перевоплотился в образ умного писателя-деревенщика родом откуда-то из разоренного большевиками дворянского гнезда. Не перевелись же дворяне-писатели, в самом деле, на Великой Руси?
Фермерствующий помещик Сан Саныч из рязанской деревенской глубинки в исполнении Пал Семеныча красноречиво разошелся на всю кремлевскую Ивановскую. Не шкандыбал как черт с шестом по Неглинной.
Казалось, будто он не по-английски, а русским языком великим глаголет от всего сердца. На площади Красной возглашает с лобного места. Казнит проклятых городских обывателей-американофобов, не милует…
Все же, как бы он ни горячился, Сан Саныч ясно и последовательно излагал свою аргументацию, системно анализируя многочисленные характерные примеры из российских средств массовой информации и художественной литературы, изданной в России за последние 10–15 лет.
Попутно с некоторыми характеристическими образчиками книгоиздательской американофобии оказался знаком и мистер рашн америкэн Бармиц. Он и собственных-то примеров из горячих теленовостей и дебатов немало подбросил мистеру райтеру Сэнди.
Оба они неистово вошли в раж, всуе поминали Бога, рьяно перебивали друг друга, пока опять в ажиотаже припоминали террористическую атаку треклятых американофобов 11 сентября 2001 года.
— …Боже мой! Какой-то московский лох сердобольный, заявил, что американцев-де ему жалко, а вот Америку нет…
— …Тогда этот демократический, прости, Господи! охломон из Госдумы усмотрел в евангельской парафразе 'кто не с нами, тот против нас', прозвучавшей в программной речи президента Буша, нечто фашистское…
— …О, Господи! Девять, слэш, одиннадцать стала линией перемены исторических дат. Она ввела новые геополитические координаты, джентльмены…
Разошедшиеся, не на шутку раздухарившиеся старички Булавин с Бармицем несколько озадачили двадцатилетнего Филиппа, не сразу взявшего в толк датировку девять, дробь, одиннадцать.
С приведенными же ими фактами и аргументами ему все было более-менее ясно. Однако он не понимал их стариковский задор, запал и заинтересованность пустопорожним разгребанием публичной грязи.
'Зачем, скажите на милость, регулярно смотреть на помоечные вести, времена, панорамы по телевизору, мусолить вымазанные черной типографской краской газетные полосы, перелопачивать макулатуру в бумажных обложках?
Неужто им это взаправду интересно, когда есть вещи более занимательные, чем грязная политика и дерьмовая массовая культура?
Пожилой возраст, наверное, на них так сказывается. Или, быть может, воздух деревенский, отдающий навозцем и лошадиным потом?..'
— 4 —
Коли правду писать, в гужевой упряжи Филипп Ирнеев по городской жизни не очень разбирался. В двуколку шуструю сивую кобылицу ему запрягал конюх-мексиканец, когда кабальеро дон Фелипе любезно вызвался отвезти почтенного дона Санчес-и-Санчеса к Валье-де-Лаго-Саладо. Она же по-техасски Солт Лэйк Вэлли, где остановился на временное жительство эстимадо эскритор русо.
— Арре! йегуа карретера! — умеючи взял в руки вожжи дон Фелипе. — Арриба, Русья!
Тем временем высокочтимый русский писатель Сан Саныч по дороге к себе в Долину соленого озера, блаженно попыхивая сигарой, непринужденно возобновил послеобеденную беседу, покойно усевшись побок с возницей:
— Сказать по совести, мой друг, в прямом общении стопроцентные белые американцы меня порой утомляют не меньше чистопородных иудеев общей для них себялюбивой шаблонностью мышления в прагматических вопросах людского бытия. И в однобоких катафатических молениях о сухой корке материального хлеба насущного, они так же одноименно забывают о пресуществлении чаши Христа Спасителя.
Бог им судья и Святой Грааль. Скажем, израилитов-христопродавцев всем кагалом Господь сподобил на тысячелетнее рассеяние. Страха ради иудейска…
Тогда как Америку и американцев благословил тем, что собрал совокупно массу богобоязненных колонистов в Новом Свете, наделив их дикими землями, далеко не обетованными в преданиях ветхозаветных. Не реками, текущими молоком и медом, они встретили первопоселенцев-пионеров, но тяжкими трудами, горестями, лишениями в лесах и пустынях, населенных зверьми и дикарями- язычниками.
Почему американцы, не при американофобах будь сказано, ныне являются богоизбранной нацией, а США бесспорно лидируют в нашей христианской цивилизации, недостаточно объяснять новозаветным свидетельством о последних, дивно становящихся первыми.
Неисповедим и удивителен Промысл Божий, направляющий род-племя людское, мой рыцарь Филипп. Вместе с тем мы видим, как благоденствие народов зиждется на их совместных помыслах духовных.
Взять по отдельности каждого американца, ежели присмотреться к его индивидуальной душевной глубине и полноте, так он непременно предстанет пред нами вовсе не рубахой-хорошим-парнем, коим ему
