нежные, как цветок. А теперь, видно, все переменилось. Слова им поперек не скажи!
Он вздохнул.
– Это точно, – пробормотал Дарин, припомнив свой собственный небогатый опыт общения с прекрасным полом. – Им лучше не перечить, здоровее будешь.
Он покосился в сторону, туда, где возле мраморного вазона с душистым горошком, стояли двое: девушка и и молодой человек.
– Беседуют, – пояснил капитан, отхлебывая из фляжки.
– Беседуют? – Дарин хмыкнул. – Да парень-то и слова вставить не успевает! Это не беседа получается, а допрос с пристрастием!
Он пригляделся повнимательней.
– Точно! Эта… как ее? Ичли сама задает вопросы, сама на них отвечает и сама же сердится!
– Участь несчастного решена, – меланхолично ответил Солока, завинчивая пробку. – Собственно говоря, она был решена с того самого момента, как они встретились. Жених, конечно, попытался сбежать, но невеста пошла по следу, обложила жертву и лишила всякой способности к сопротивлению, – он вздохнул. – Еще никому не удавалось спастись бегством от женщины, если она твердо решила выти за тебя замуж!
Дарин посмотрел на красавицу Ичли, на молодого человека и преисполнился к нему жалости.
– Как бы ему помочь? – спросил, забывая на время о собственных проблемах. – Ведь погибает человек!
– Бесполезно. Уж поверь моему опыту, – сказал Солока.
– Мой господин сможет! – бесцеремонно влез в разговор Басиянда.
Капитан Солока только сейчас обнаружил, что при разговоре присутствует кто-то еще.
– Это кто?
– Бисянда, – сдержанно представил его Дарин. – Но вы не обращайте на него внимания. Он…
– Я раб этого господина и я счастлив…
– Раб?! – Солока посмотрел на Басиянду и снова потянулся за фляжкой.
– Подарок, – мрачно пояснил Дарин. – От Меркателя. Теперь я – рабовладелец!
Солока захохотал.
– Смешно, блин, – согласился «рабовладелец». – А вы его не видели?
– Видел, – кивнул капитан, откручивая с серебряной фляжки крышечку. – Совсем недавно. В Управление шел, пошлину на товар оформлять.
Дарин подумал немного, посматривая в сторону красавицы Ичли и ее жениха.
– Значить, в Управление… к таможенникам пошел, наверное. Слышали новость? Горам почти весь таможенный отдел уволил, говорит, такие взятки брали, что…
– Мне ли не знать? – философски сказал капитан Солока и сделал большой глоток из фляжки.
– А с прошлой недели таможенниками мороки служат. Барклюня говорит, Горам ими очень доволен: усердные, честные и взяток не берут – зачем привидениям деньги? Некоторые посетители пугаются, конечно, ну, да ничего, привыкнут со временем. Ну, пойду искать Меркателя. Басиянда, не отставай! Желаю процветания!
Солока в это время как раз снова приложился к фляжке, поэтому только кивнул.
Дарин, сломя голову, бросился назад в Управление.
Битый час он носился по просторным и гулким коридорам, заглядывал в кабинеты и приемные, побывал и в таможенном отделе, где новые служащие-мороки прилежно скрипели перьями, выписывая пошлины, но Меркатель как сквозь землю провалился. Один раз Дарину показалось, что он видит в конце коридора знакомую фигуру в фиолетовом одеянии, но фигура эта шмыгнула за угол так проворно, что парень и опомниться не успел. Спохватившись, он с топотом пронесся по коридору, завернул за угол – купца и след простыл.
– Блинский фиг, – с досадой пробормотал Дарин, остановившись возле открытого окна и вытирая со лба пот. – Что ж мне за ним, всю жизнь гоняться, что ли?!
– Господин, – заискивающе начал Басиянда. – Не стоит тратить время на бесплодные поиски. Не лучше ли возрадоваться жизни? Ты молод, господин, здоров, красив, у тебя имеется собственный раб и…
– Имеется раб, вот именно! Вот поэтому-то я и не могу возрадоваться жизни! – сердито отрезал Дарин. – Где же этот проклятый Меркатель?
Горгулья номер восемь, которая сидела под потолком в компании летучих мышей и злословила по поводу завхоза Куза, обратила на него хмурый взор.
– Все еще ищешь? Он только что пробегал мимо, – сообщила она. – Так несся, будто убегал от кого-то! На склады собирался.
– Отлично! – просиял Дарин. – Спасибо! Желаю процветания.
– Процветешь тут с новым завхозом, как же… – недовольно пробурчала горгулья и отвернулась.
Спустя немного времени, Дарин уже торопливо шел по берегу.
Только сейчас он заметил, что за беготней и прочими приключениями прошел почти весь день и над Лутакой сгущались сумерки. Здесь, как и в любом южном городе, темнело быстро: только что полыхал закат над зеленой морской гладью, а вот уж небо с одного края погасло, стало темно-синим, и теплая мгла южной
