родителям, не мог долго оставаться без них. Когда мама или папа приводили его с утра в школу, то он каждый раз переживал стресс после их ухода. И, наоборот, когда они забирали его после занятий, то он буквально сиял от радости и взяв крепко за руку кого-то из родителей или обоих сразу, если им удавалось прийти вместе, смеясь и улюлюкая спешил домой. Но год назад случилось несчастье — неожиданно умер отец. Несмотря на молодой возраст — ему не было и сорока — врачи диагностировали обширный инфаркт. Для мамы с мальчиком начались очень тяжёлые времена. Помощи от государства ждать было бессмысленно и матери приходилось, помимо своей основной работы, метаться по разным подработкам — мыть полы, шить, убирать и тому подобное. И всё равно не удавалось сводить концы с концами. Они начали даже питаться в социальной столовой, а что это значит помимо морального и нравственного унижения, вам лучше и не знать. Едва успевая привести в школу и потом забрать из неё ребёнка, молодая тридцатичетырёхлетняя женщина буквально жила на пределе возможностей. Когда в очередной раз повысили коммунальные тарифы и отменили даже мизерные льготы, то её молодое сердце не выдержало такого ритма и переживаний… Так уходили многие в эти ужасные бесчеловечные времена, независимо от их возраста.
Несчастного мальчика, у которого родители были единственными близкими и родными ему людьми, перевели в обычный детский дом. Учитывая его сильную привязанность к родителям и какое к нему будет отношение в детском доме, было несложно представить себе картину его дальнейшей судьбы… Представить с ужасом, ибо была она очень мрачной…
В который раз Артёма буквально охватывало отчаяние, когда снова и снова он сталкивался с чудовищной тотальной несправедливостью и болью вокруг себя, но при этом ничем о не мог помочь и ничто не мог изменить. Многие люди уже сгорели изнутри, переживая подобное состояние. И продолжали гореть, потому что выхода пока никакого не было видно. Одиночки ничего не могут изменить, но и взирать на этот пир во время чумы становилось с каждым годом всё невыносимее.
Да, это очень тяжело, когда от тебя по сути абсолютно ничего не зависит и повлиять на зло и беззаконие ты не в силах, но видимо подобные душевные муки тоже зачем-то нужны. Никто не говорил, что этот мир рай. Кто знает, быть может это чистилище?..
— Тёмушка, а может тебе принять предложение Стаса? — в надежде хоть как-то ободрить сына, спросила Светлана Михайловна. — Ну в самом деле, развеешься, отдохнёшь… Надо отойти от этих мрачных мыслей, сынок…
— Эх, мам… — тяжело вздохнул Артём. — так-то оно так, но от мрачных мыслей не убежишь — их надо осмыслить и перебороть. Иначе накопятся как ком и пиши пропало.
— Но ты особо-то не зацикливайся на переосмыслении, — послышался из соседней комнаты голос Степана Андреевича. — А то знавал я одного доктора. Он, когда у него первая пациентка умерла во время операции, так сильно переживал, что вначале боялся взять скальпель в руки, потом к бутылке привязался, в итоге в петлю полез. Так и закончил свой путь, а ведь толковый был хирург. Не то слово!
— Типун тебе на язык! — возмущённо крикнула мужу Светлана Михайловна. — Вот ведь поддержки от тебя ни грамма не дождёшься. Языком мелешь — не думаешь.
— А зачем думать? — искренне удивился Степан Андреевич. — Я и говорю, что отвлечься надо. Всеми этими думами и переосмыслениями только всё усугубишь. Это жизнь и не надо её так всерьёз воспринимать.
— Да уж, когда лично тебя это не касается, то ты и всерьёз не воспринимаешь, — эмоционально ответила Светлана Михайловна. — А вот коснись тебя самого — ты всех на уши поставишь! Знаю я тебя!
— Да что ты… А-а, ну вас!
Артём грустно улыбнулся и посмотрел на фотографию 'боксёра' что висела на стене: горделивая осанка, умный пронзительный взгляд, благородная белая манишка на груди…
— Знаешь, мам, — не отводя взгляда от фото, сказал он. — И понимаю вроде, что моей вины в его смерти нет, а вот всё равно чувствую вину… Будто обманул я его, заверив, что всё будет хорошо…
— Я уверена, он тебя ни в чём не винит, — ответила Светлана Михайловна. — Ты же знаешь, что они не могут вести себя так как люди. В том смысле, что они не эгоисты как мы.
— Я знаю, — кивнул Артём. — Но просто сам я эту вину чувствую. Значит есть за что. И что он тогда хотел мне сказать?..
— Кто?
— Рэми…
— Ну, мы, к сожалению, плохо умеем читать по их глазам, — с грустью сказала Светлана Михайловна.
— Да нет, не глазами он говорил… Я слышал его слова… Он говорил голосом…
Светлана Михайловна озадаченно посмотрела на сына.
— Давай я чайку тебе налью? — с улыбкой предложила она. — А тебе развеется надо. В самом деле — почему бы вам со Стасом не съездить к ним на дачу?
— Хорошо, я подумаю.
Выпив чаю и хорошенько всё обдумав, он позвонил Стасу и они договорились о поездке. Дело в том, что Стас собирался с семьёй загород, где у них имелся в деревне домик и приглашал в гости Артёма. Сам Стас собирался поехать днём ранее, чтобы протопить до и приготовить баньку, а потому предложил Артёму отправиться с ним на машине. Жена же Стаса вместе с детьми и своей мамой должны были приехать на следующий день. Артём не горел желанием ехать, потому что представлял как будет там ни к месту, но всё-таки согласился, в надежде, что эта небольшая смена обстановки на пару дней придётся как нельзя кстати.
Поздно вечером, Артём, наконец, уселся за компьютер. Только сейчас он вспомнил о Марии, о том, что возможно её письмо уже давно его дожидается.
— Действительно, пора взять себя в руки, — проговорил он вслух сам себе, усаживаясь поудобнее и включая компьютер.
Надо сказать, что хотя завязавшаяся переписка с Марией и такое вот своеобразное виртуальное знакомство с ней и привнесло в жизнь Артёма немного радости, но только немного. Нет, он не то чтобы отчаялся встретить свою половинку, но просто для того, чтобы желаемое стало явью, слишком многое должно сойтись воедино и тут далеко не всегда достаточно того, чтобы взгляды и цели у людей совпадали. Это основополагающее, но не единственное, что должно совпасть. В конце концов, рецепта удачного и знакового знакомства не знает никто, а когда долгое время все попытки что-то изменить в своей личной жизни оказываются тщетными, то уже более сдержанно относишься ко всему, не обнадёживая себя заранее. Вот и с письмом от Марии было так — Артём не спешил с выводами и оценками и, хотя безусловно в душе у него таилась надежда на чудо, но он пока не слишком был воодушевлён и рассматривал его как одно из многих. Потому что писем с близкими сердцу словами может быть много, но пока это всего лишь и только слова. А так хотелось того самого — настоящего. Настоящего чувства и настоящих отношений. Своего настоящего, в конце концов, человека рядом. Но тем не менее, Артём почувствовал искреннюю радость, увидев, что его ожидают целых два письма от Марии, одно из которых было с вложением.
'Неужели она выслала своё фото?' — подумал Артём и жажда поскорее открыть его соперничала с опаской быть разочарованным.
Нет, он не искал какой-то идеал или красавицу неземной красоты. Артём и себя не считал красавцем и вообще полагал, что внешность хоть и имеет значение, но не определяющее. Но всё равно так хотелось увидеть там такой образ, чтобы все сомнения и вопросы сразу бы исчезли. Однако прежде Артём решил прочесть первое письмо, отправленное судя по дате днём ранее второго. К концу его прочтения, он поймал себя на том, что с его лица не сходит улыбка, а на душе стало как-то спокойнее что ли… Но волнение вновь охватило Артёма, когда он перевёл взгляд на второе письмо с прикреплённым к нему весомым файлом. После прочтения такого письма теперь было ещё страшнее разочароваться… Затаив дыхание, он навёл курсор 'мышки' на письмо и судорожно кликнул по нему. Последовавшего результата он никак не ожидал и гнетущее чувство разочарования омрачило всё его существо.
'Ошибка чтения. За дополнительной информацией обратитесь к разработчикам. Кд записи — mUmRaK'
