Мариша.
— Любовь, — ответила Лидия. — Романтика. Вот именно: романтика… Сегодня, к сожалению, редко можно встретить любовь. Избранники для дара сего немногочисленны… Мы скитаемся по нашему бренному миру в поисках романтики. Но никаких прекрасных чувств, увы, не осталось. Приходила ли тебе когда-нибудь в голову мысль, что никаких прекрасных чувств сегодня не существует?
— Это ужасно, — отозвалась Мариша.
— И печально, — вздохнула Лидия. — Да, это действительно очень печально… Тебе, девочка, очень повезло… Но все же это печально… Послушай, я сыграю для тебя что-нибудь прекрасное… Что-нибудь прекрасное и печальное…
Она неуверенно принялась перебирать по клавишам, наигрывая какой-то цыганский романс; ее пальцы то судорожно неслись по клавиатуре, извлекая резкие звуки, то задерживались на протяжных печальных аккордах, срываясь временами на фальшивую ноту. На протяжении всей игры Лидия темпераментно вскидывала голову в такт музыке.
Андрей прошептал Кире:
— Пойдем, Кира. Позволь мне отвезти тебя домой.
Он указал на Лео, который сидел на кресле на другом конце комнаты, высоко запрокинув голову. Одной рукой он обнимал за талию Риту; другая его рука лежала на плече хорошенькой блондинки, которая заливалась смехом после каждого произнесенного им слова. Голова Риты покоилась на плече Лео, а ее рука ласкала его взъерошенные волосы.
Кира молча поднялась и, оставив Андрея в одиночестве, направилась к Лео. Подойдя к нему, она мягким голосом сказала:
— Лео, нам пора ехать домой.
Он сонно отмахнулся от нее:
— Оставь меня в покое. Убирайся отсюда.
Вдруг Кира заметила, что Андрей стоит рядом с ними.
— Вы бы выбирали выражения, Коваленский, — бросил он. Лео оттолкнул Риту, а заливающаяся смехом блондинка соскользнула на пол. Нахмурившись, он сказал, указывая пальцем на Киру:
— А тебе лучше вообще держаться подальше от нее. Тебе следует прекратить посылать ей подарки, часы и все такое прочее. Мне это не нравится.
— Какое право вы имеете выказывать свое недовольство этим? Лео встал, покачиваясь и зловеще улыбаясь:
— Какое право? Я тебе скажу, какое право. Я и…
— Лео, — решительно вмешалась Кира. Она говорила громко, взвешивая каждое слово и не сводя с него глаз, — на тебя все смотрят. Итак, что ты хотел сказать?
— Ничего, — огрызнулся Лео.
— Если бы вы не были пьяны, то… — начал Андрей.
— То — что? А ты выглядишь трезвым. Но все же ты недостаточно трезв, раз ставишь себя в дурацкое положение, волочась за женщиной, к которой ты даже не имеешь права подойти.
— Ну так слушайте, вы…
— Тебе лучше не перебивать, Лео, — вставила Кира. — Андрей хочет тебе что-то сказать прямо сейчас.
— И что же ты хочешь мне сказать, товарищ гэпэушник?
— Ничего, — ответил Андрей.
— Тогда лучше оставь ее в покое.
— Я не сделаю этого, поскольку вы потеряли всякое уважение к…
— Получается, что ты защищаешь ее от меня? — расхохотался Лео. Его смех был оскорбительнее пощечины.
— Пойдем, Кира, — сказал Андрей, — я отвезу тебя домой.
— Хорошо, — откликнулась Кира.
— Никуда она с тобой не пойдет! — взревел Лео. — Ты просто…
— Нет, пойдет! — оборвала его на полуслове Ирина, внезапно возникшая между двумя мужчинами. Лео изумленно уставился на нес. С силой развернув Лео и подталкивая его к оконной нише, Ирина кивнула Андрею в знак того, чтобы он поторапливался. Андрей взял Киру за руку и повел ее из комнаты; она следовала за ним покорно, не говоря ни слова.
— Ты просто безумец, — прошептала Ирина Лео в лицо. — Чего ты хочешь этим добиться? Дать им всем понять, что она твоя любовница?
Лео пожал плечами и безразлично засмеялся:
— Хорошо. Пусть она идет с кем хочет. Если она полагает, что я ревную, то она ошибается.
Кира, сидя в пролетке, хранила молчание; ее голова была запрокинута назад, глаза закрыты.
— Кира, — прошептал Андрей, — этот человек тебе не друг. Тебе не нужно с ним встречаться.
Она продолжала молчать.
Когда они проезжали мимо дворца с садом, Андрей спросил:
— Кира, ты не очень устала? Может быть… заедем ко мне домой?
— Нет, я не устала. Поедем к тебе, — безразлично ответила Кира.
Когда Кира вернулась домой, Лео спал в одежде, раскинувшись на кровати. Он приподнял голову и посмотрел на Киру.
— Где ты была, Кира? — поинтересовался он слабым, беспомощным голосом.
— Просто… просто каталась, — ответила она.
— Я думал, что ты ушла. Навсегда… Что я наговорил сегодня вечером, Кира?
— Ничего, — прошептала Кира, опускаясь рядом с Лг.о на колени.
— Тебе следует уйти от меня, Кира… О, если бы ты могла меня бросить… Но ты не сделаешь этого… Ты не покинешь меня, Кира?.. Кира? Не покинешь?
— Конечно, нет, — прошептала она. — Лео, ты можешь перестать заниматься своей коммерцией?
— Нет. Слишком поздно. Но до того… до того, как они возьмут меня… Я буду с тобой, Кира… Кира… Кира… я люблю тебя… ты — все еще моя…
— Конечно… конечно, — отозвалась Кира, прижимая его голову к своей груди. На фоне ее черного бархатного платья лицо Лео казалось белым как мел.
VI
— Товарищи! Наша страна окружена лагерем недругов, которые ждут гибели Союза Советских Социалистических Республик и организуют против нас многочисленные заговоры. Но более серьезную опасность для нас представляют не происки империализма, а враждебные элементы внутри страны и раздоры в наших рядах.
Наглухо закрытые высокие окна с решетчатыми рамами упирались в серую пустоту осеннего неба. Колонны из бледно-золотистого мрамора уходили под мрачные своды зала. С одного из походивших на угрюмые иконы портретов — всего их было пять — на толпу кожаных курток и красных косынок взирал вождь пролетариата, товарищ Ленин. В парадной части зала был установлен высокий аналой, походивший на длинное тонкое древко факела; над аналоем, подобно пламени этого факела, висело знамя из красного бархата, на котором золотыми буквами было написано: «Всесоюзная Коммунистическая партия —- организатор и руководитель борьбы за свободу во всем мире!» Раньше этот зал был дворцом, сегодня он походил на храм; присутствующие напоминали армию, которая с напряжением и вниманием ожидает приказов от своих командиров. Шло партийное собрание.
У стоявшего за аналоем председательствующего была маленькая черная бородка, на носу его сверкало в полумраке пенсне; он часто жестикулировал длинными руками с очень маленькими кистями. В
