Невидимая краска Нормана произвела на непостоянного Лоуренса большое впечатление, и вскоре наш бакалейщик принялся за работу, закрашивая, по инструкциям Лоуренса, полотна Рембрандта и Караваджо, а также доспехи, которые не удалось убрать. Кроме того, благодаря их совместным усилиям дверные проемы стали выглядеть шире, ступени на лестницах – ниже, а интерьер в целом – значительно симпатичнее.
Понятия не имею, где Т.С. Давстон нашел шеф-повара.
По всей видимости, он тоже был знаменит, но я никогда о нем не слышал. Он был низенький, толстенький, смугленький, потненький, и постоянно ругался. Как абсолютно все шеф-повара, он был полным психом и ненавидел всех. Он ненавидел Лоуренса, он ненавидел меня. Я представил его Норману. Он возненавидел и Нормана.
– А это мой водитель, Жюлик.
– Ненавижу, – заявил шеф-повар.
По крайней мере, готовить он любил. И особенно он любил, любил, любил готовить для богатых знаменитостей. А когда я сказал ему, что ему представится возможность сделать это для почти четырехсот представителей этой социальной группы, он расцеловал меня в губы и заявил, что приготовит блюда настолько изысканные, что они превзойдут все, когда-нибудь подававшееся на стол за всю историю человечества.
С этими словами он гордо повернулся и со всего маху врезался в невидимую колонну.
– Ненавижу этот чертов дом, – сказал он.
Ласло Вудбайн вышел на связь по телефону. По его словам, он и его помощник (некто или нечто по имени Барри) стояли на пороге раскрытия дела и были уверены, что смогут назвать имя убийцы в ночь Великого Бала Тысячелетия. Мне это очень понравилось.
Прямо как у Агаты Кристи.
Мэри Кларисса Кристи (1890—1976), британская писательница, автор многочисленных детективных романов. Слишком во многих расследование ведет Эркюль Пуаро. И если вы не ходили в театр на ее знаменитую «Мышеловку», не расстраивайтесь – наш детектив уже сходил.
Итак, истекали последние недели века. Лоуренс обещал мне, что ему нужно еще всего два дня, чтобы закончить. Между прочим, в том телешоу ему на все про все как раз и давали эти два дня. Но это, наверно, специальные дни, так сказать, Би-Би-Си-дни, каждый из которых может растягиваться чуть ли не до месяца.
Норман деловито расхаживал по дому со странным сооружением из деталек неизменного «Механо» на голове. Оно, по его словам, укрепляло волосы.
Норман пришел к выводу, что волосы начинают выпадать потому, что заболевают. Поэтому для того, чтобы они оставались здоровыми, с ними надо проводить общеукрепляющие мероприятия. В частности, регулярные гимнастические упражнения. Он изобрел систему, которую назвал «Волоспорт».
Суть его метода состояла в размещении миниатюрного тренажерного зала на голове.
У меня сложилось впечатление, что волоспорту вряд ли удастся добиться того успеха, который имели йо-йо.
И однажды утром я проснулся с ощущением, что все это кончилось.
Двадцатый век.
31 декабря. Восемь часов утра. Всего двенадцать часов до начала Великого Бала Тысячелетия.
У меня началась паника.
21
А теперь – дискотека!
– Проснись, проснись и пой! – Норман ворвался ко мне в спальню, сжимая в руках поднос с чаем, а под мышкой – объемистую папку.
Яуставился на него в полном изумлении. И паника тоже изумленно замерла.
– Что с твоими волосами? – спросил я.
– Ах, это, – Норман поставил поднос на золоченый столик рядом с кроватью.
– Что с моими волосами?
– Что с твоими волосами?! Мне приходилось видеть тонкие волосы, но толстых волос я еще ни разу видал.
– Небольшая проблема с моим волоспортом. На несколько дней прервал тренировки, и вот результат – мышцы волос затягивает жирком. Думаю, сегодня вечером буду щеголять в шляпе. Лихо сдвинутой на затылок. Привет, Клавдия, привет, Наоми.
Принимавшие участие в ночном отдыхе лица женского пола, зевая, отозвались на его приветствия. Наоми вставила зубы на место, а Клавдия занялась поисками своего бандажа.
Норман присел на кровать.
– Пшел нах! – приглушенно послышалось из-под одеяла.
– Извини, Кейт, я тебя не заметил. – Норман подвинулся. – Тут я принес кое-что, – продолжил он, протягивая мне несколько таблеток.
– Это что?
– Лекарство, вроде как. Я подумал, что ты как раз впадаешь в панику. Это поможет.
– Восторг. – Я швырнул таблетки в рот и запил их глотком воды. – Ничего на свете лучше нету, чем дурь
