– Я останусь здесь, – заявил Уилл. – Пока не сделаю это дело.
– Ты даже не представляешь, во что ввязываешься, шеф.
– Ну и плевать. Я сам так решил. Это дело чести.
– А ты славный парень, шеф. Я таких уважаю. Я так и надеялся, что ты это скажешь. То есть… наконец-то я встретил стоящего парня. Впихни меня в ухо, и займемся делом.
– Что?
– Шеф, – заметил Барри, – ты не мог бы прекратить свои «что»?
– Прости, – сказал Уилл. – Я просто не понимаю, о чем ты говоришь.
– Ты слишком надолго открываешь мой ларчик. Я не могу дышать вашей атмосферой больше чем пару минут. Ты должен сунуть меня к себе в ухо. И я примусь за дело.
– Нет, Уилл покачал головой – причем весьма определенно. Я даже не подумаю пихать тебя к себе в ухо. Тем более ты туда все равно не влезешь.
– Влезу. Все будет прекрасно. Поверь.
– Не верю. Мы едва знакомы.
– Я спас тебе жизнь, верно? И еще не раз тебе помогу.
Вот увидишь, как я умею помогать.
– Нет, – заявил Уилл. – Исключено.
– Тогда прости, шеф. Мы оба проиграем. Ты не вернешься в свое время. Что до меня… – Барри издал тихий звук, похожий на кашель. – Я покойник, шеф, прости. Ах-х… кхе-кхе-кхе…
Последовала серия немыслимых скрипов, хрипов и стонов.
– Прекрати, – произнес Уилл. – Я тебе не верю.
Барри издал жуткий сдавленный звук, и его зеленые листья начали заметно увядать.
– Прекрати, – Уилл вытащил Барри из ларчика и встряхнул. Какой-то здоровяк-барочник с любопытством уставился на них. Потом подтолкнул локтем своего соседа, не столь крупного, и указал на Уилла пальцем.
– Проснись! – Уилл снова встряхнул Барри.
– Я увядаю, шеф. Прощай.
– Прекрати, прекрати! Только этого не хватало!
Он стукнул кочешком себя по уху. Что-то чмокнуло, потом раздался жуткий шлепок.
– О-о-о! – возопил Уилл.
– Чтоб меня в задницу отымели! – рявкнул здоровяк-барочник. – Ты видел, Чарли? Или я уже до чертиков набрался?
– Не, я тож видел, – ответил Чарли. – Он сунул себе в нос корнишон.
Да что ты несешь! – здоровяк крепко двинул его локтем. – У него был кочешок капусты, вроде этой… как ее… брюссельской. И он его р-раз – и прямо в ухо.
– А за каким таким чертом? Корн'шон в ноздрю – эт' да. Я сам так развлекался. На севере. Предотвр… щает цингу и прочищает носовые пазухи. Или это я про кант… талуп? Или, мож'т, б… б'клажан…
– Эй, парень, – крикнул барочник. – Кто ты там есть, гробовщик, что ли… Что ты только что впихнул себе в ухо?
– О-о-о! – простонал Уилл, стискивая руками голову. Речник поднялся и направился к его столику:
– Эй, парень, не шути. Вытаскивай эту штуку.
– Не могу, – простонал Уилл и принялся царапать голову ногтями.
– Спокойно, шеф, – раздался голос изнутри.
– А-а-а! – взмолился Уилл. – Выходи оттуда!
– Ты что затеял? – барочник протянул в его сторону свою здоровенную лапищу, украшенную татуировками.
– Выходи, – простонал Уилл, вскакивая.
– Спокойно, шеф. Мне здесь тепло и уютно.
В этот момент к диалогу подключился мелкий лодочник по имени Чарли.
– Зажми пальцем п… пустую ноздрю, а потом дунь со всей силы.
– Это у него не в носу, – возразил его приятель. – Это в ухе.
– Убирайся! – Уилл принялся лупить себя по голове кулаками, обратив на себя внимание одноглазого бармена.
– Эй, эй, эй! – заорал тот. – Что там такое?
– У парня огурец застрял в заднице, – объяснил Чарли.
