Улыбнувшись мужу, Лаура погладила его по руке в перчатке. И как бы невзначай потянула за палец, а потом подняла на него глаза.
— Ты в самом деле хочешь это видеть? — спросил он. Она молча кивнула.
— Но это что-то вроде клешни…
Однако любопытство жены не казалось графу оскорбительным. Более того, ему нравилась ее откровенность.
Немного помедлив, Алекс стащил с руки перчатку, обнажив кисть. При этом он внимательно смотрел на Лауру.
Она едва не вскрикнула, увидев изувеченную руку мужа. В ее взгляде не было отвращения — в глазах ее была лишь боль.
Склонившись над рукой Алекса, Лаура поцеловала ее, и он, закрыв глаза, почувствовал, что на ладонь его капают слезы жены.
— Не надо печалиться, моя милая. Все уже позади.
— Я не могу ничего с собой поделать.
Он снова обнял ее. Граф знал, что Лаура испытывает в эти мгновения такую же боль, как и он.
Что ж, вероятно, с такой женой ему придется нелегко: Лаура упряма и непредсказуема; однако будет у них немало и счастливых минут, таких, как эти. И конечно же, будут дни, когда им не захочется вставать с постели, они просто не смогут этого сделать. Да, их союз не распадется: даже сейчас он чувствовал, что переполнен ею — ее запахом, ее красотой, ее любовью…
Лаура молча смотрела на мужа, она знала, что в эти мгновения ничего говорить не надо, — такое молчание значило гораздо больше, чем самые торжественные клятвы.
Потом они лежали в постели, и он обнимал ее обеими руками. Усталая и счастливая, Лаура чувствовала, что засыпает. Перед тем как заснуть, она поцеловала мужа в губы, потом сладко зевнула и, устроившись поудобнее, еще крепче прижалась к Алексу.
Граф, засыпая, думал о том, что судьба перестала над ним смеяться.
Судьба ласково улыбнулась ему и даже подмигнула.
Книга вторая
Глава 21
— Ни за что! — Лаура весело рассмеялась. — Алекс, нельзя же быть таким…
— Но я не вынесу этого…
Подавшись вперед, Лаура ущипнула мужа.
— Какой противный!
— Неужели? — улыбнулся Алекс. — Видишь ли, я считаю, что пение должно доставлять удовольствие, а не терзать слух.
Пальцы графа заскользили по клавишам, и Лаура узнала старинную балладу, которую очень любила.
— Я в самом деле не могу понять, почему ты не позволяешь мне петь! — Лаура надула губы.
Алекс невольно усмехнулся — странные мысли приходили ему в голову.
— Я не позволю тебе даже насвистывать, моя дорогая.
Хотя Алекс в этот момент не смотрел на жену, он почти физически ощущал ее присутствие.
— Грубиян! — воскликнула Лаура. Граф рассмеялся.
— Очень может быть. Но я еще не оглох.
Лаура бросила в Алекса подушкой, но тот вовремя наклонился.
— Иди сюда и сыграем дуэтом, — предложил он.
— Но ты же говоришь, что я и играть не умею, — сказала Лаура.
Граф поднялся и подвел жену к инструменту, Вот уже несколько месяцев он обходился без маски — надевал ее только в присутствии слуг и во время визитов редких гостей. Оставаясь наедине с Лаурой, он отбрасывал то, что она называла тщеславием.
— Верно, и играть не умеешь. Но ты все-таки попробуй. А мне игра помогает разрабатывать пальцы на моей клешне. Без этого упражнения я не мог бы ими даже пошевелить.
Алекс уселся на табурет и усадил Лауру к себе на колени.
— Что ты задумал? — спросила она.
— Ничего особенного. — Он стал наигрывать мелодию, которую им предстояло сыграть дуэтом. — Нет- нет, дорогая, — сказал граф через несколько секунд. — Ты неправильно держишь руки. Делай так, как я тебе показываю.
Лаура предприняла новую попытку, но опять неудачно.
— Если бы я не знал, что это не так, я мог бы подумать, что ты притворяешься, моя дорогая.
— Я по-прежнему неправильно держу руки?
— Да, и не только это. У тебя вообще нет техники. Тебя в твоей школе хоть чему-то учили?
