- Да тише ты! - с досадой зашипел он.
- Боишься, что Ксюня услышит? Не бойся. Я не собираюсь тебя насиловать. Просто посидим, погуторим.
- А что Макс?
- Выпал в осадок. Совершенно нерастворимой массой. Скажите мне, господин юрист, вам ничего не кажется странным?
- Если не сказать все.
Разговаривать с Лорой об убийстве не хотелось. Но Вадим знал, что отвязаться от нее практически невозможно. Разве что невежливо встать и уйти. Но уйти - значит, начать такой же разговор с Оксаной, которая наверняка не спит и ждет его. Почему-то разговаривать с ней о Генке казалось совершенно невыносимым. Может быть, после ее слов, что она ехала в Чехию с намерением... разобраться с ним?
- Послушай, Вадик, а почему Ксана с такой уверенностью заявила, что Генку убили? Якобы он не мог так упасть башкой на угол. Но ведь это все на глазок. Меня смущает другое. Все-таки я худо-бедно знаю анатомию. Насколько мне известно, среди нас спецназовцев нет. Из вас даже в армии никто не служил. В потемках с одного удара так бахнуть по виску, что сразу насмерть, - это надо постараться.
- Откуда ты знаешь, что с одного удара? - насторожился Вадим. - Разве ты подходила к нему близко?
- А как же! Это ведь я его нашла. И потом, чему ты удивляешься? Мы же решили, что он упал и ударился об тумбочку. Что же он, по-твоему, пять раз мог об угол биться? Нет, ты мне зубы не заговаривай. Кто мог так точно его угостить?
- Разве что ты, - хмыкнул Вадим. - Сама сказала, анатомию знаешь. Да и силенок у тебя хватит, девушка крепкая.
- Сдурел? - возмутилась Лора.
- В чем-то ты, старушка, конечно, права. Специально так ударить сложно. А вот случайно, все в том же пресловутом состоянии аффекта, - вполне. Я очень даже могу себе это представить.
- Ничего себе случайности! Ямщик, похоже, ты гонишь!
- Отнюдь. Когда я работал у Забужинского, адвоката, еще в универе, был один случай. Мужик ругался с женой, так, по-бытовому, она его как-то обозвала, он рукой махнул, хотел ей по щеке хлопнуть, даже не пощечину, а слегка, тыльной стороной. Она головой дернула, а у него на пальце перстень с печаткой был. Не поверишь, вот так же висок пробил, насмерть. Я потом с экспертом говорил, он сказал, что совершенно случайно получился страшнейший удар, называется «хвост дракона». А мужик в единоборствах ни ухом, ни рылом. Даже утреннюю зарядку никогда не делал. А ты говоришь.
- Едем в Париж. Ладно, пусть так. А вот Лидочка почему-то соврала.
- Что соврала?
- Что не была в Генкиной комнате и не видела слона. Еще как была и еще как видела. И руками лапала.
- Ты думаешь, это она?
- Я же сказала, мне не верится, что это убийство, - отмахнулась Лора. - Но если я все-таки ошибаюсь, у Лидочки в моем списке будет самый высокий рейтинг.
- Почему? Кстати, ты сказала такую фразу: «Думаешь, непонятно, куда ты ходила посмотреть на горы...»
- Вот вы где! Попались! - из кухни вышел Миша.
- Ты тоже не спишь? - совсем другим голосом, как обычно, вздорно-капризным, пропела Лора.
- Спустился водички попить.
- Ладно, - Лора резко встала, ее качнуло, и она чуть не упала. - Пора все-таки баиньки. Хоть попытаться. Спасибо, мы хоть не рядом с Геночкой. В смысле, не в соседней комнате.
Спотыкаясь и хватаясь за все, что попадалось под руку, Лора двинулась в сторону лестницы. Миша провожал ее брезгливым взглядом - это было заметно даже в полумраке. Он тяжело вздохнул, пламя свечи запрыгало, бросая на лица причудливые тени.
- Тебе не кажется, Вадим, что... все врут? - сказал он вполголоса.
- И я?
- Да.
- И ты?
- Да, и я, - помедлив, ответил Миша.
- Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд. Впрочем... Наверно, ты прав. Причем, не только врут, но еще и недоговаривают.
- Ну, это просто разновидности вранья. Обычно врут женщины, а мужики кое о чем умалчивают, говоря при этом часть правды.
- Миш, а может, руки на стол?
- То есть? - не понял Миша.
Вадим чиркнул зажигалкой - огонек свечи чадно замигал, готовый вот-вот погаснуть. Обжег палец, выругался, снова чиркнул. Наконец пламя снова поселилось на фитиле.
- Не играл в детстве? - спросил он, пряча зажигалку в карман. - Несколько человек сидят и передают под столом из рук в руки какой-нибудь мелкий предмет. А тот, кто водит, говорит: «Раз, два, три, руки на стол!». Все кладут руки на стол. А он говорит либо «убирай», либо «здесь». Если ошибся, водит снова. Так, может, руки на стол?
- Нелогично, - усмехнулся Миша. - Все равно гадать, у кого под рукой. Тогда уж скорее карты на стол.
- Тбк ты и положишь карты.
- А ты положишь?
Снова повисло тяжелое молчание.
- Значит, остаемся при своих, - сделал вывод Вадим.
- Мне неприятно это говорить, но...
- Ты подозреваешь меня?
- Нет. Оксану.
- Потому что она призналась, что хотела убить Генку? - сухо поинтересовался Вадим.
- Нет. Просто... Уж слишком она нервничала.
Вадиму так совсем не показалось. Наоборот, жена была странно, даже неестественно спокойна. Но возражать он не стал, ожидая продолжения. Впрочем, больше Мише сказать было нечего.
- А ты... подозреваешь кого-нибудь? Конкретно? - спросил он.
- Не знаю. Только что Лорка сначала пыталась доказать мне, что это никакое не убийство, а несчастный случай. А потом покатила бочку на Лиду, - последнее он сказал с легкой мстительной ноткой.
- И что? - испугался Миша.
- Да ничего. Пришел ты, и она убежала.
- Вернее, уковыляла. Так что она сказала?
- Я говорю тебе, ничего сказать не успела.
- Ты все-таки не ответил, - настаивал Миша, - ты тоже подозреваешь Лиду?
- Тогда уж Лору.
