заледенелый участок склона, к неподвижному телу Дамблдора, на ходу превращаясь в огромного черного пса. Уж не знаю, то ли в зверином облике ему было легче балансировать на льду, то ли просто падать с высоты собачьего роста несравнимо менее неприятно, чем с высоты человеческого, — а может, просто на скользком льду четыре лапы всяко устойчивее двух. Скатившись вниз, Сириус снова перекинулся в человека, обхватил руками неподвижное тело директора, и, бросив на меня полный боли взгляд, исчез с громким хлопком.
Как же вовремя! До ближайшей золотой бусины оставалось сантиметров пять, не больше! Моя палочка вибрировала и была такой горячей, что почти обжигала вспотевшие ладони. Я осторожно разжал пальцы левой руки, готовясь опустить палочку. Едва только связь прервется, я смогу схватиться за болтающийся на правом запястье портключ «последнего шанса» и исчезнуть. Конечно, можно было бы и попросту аппарировать, но для этого надо настроиться, собраться с силами и все такое — может попросту не хватить времени. И тут Волдеморт, который, вроде бы, одерживал верх, сделал то, чего я мог ожидать от него в последнюю очередь: он резко дернул собственную палочку вверх, высвобождая ее. Нить щелкнула, будто кнут циркового дрессировщика. Мне показалось, будто меня действительно хлестнули горячей, раскаленной плетью — а может, это была молния? Золотистая нить исчезла, связь распалась — а на меня в упор уставились горящие торжеством багрово-красные глаза с вертикальными зрачками.
— Акцио, портключ Поттера! — приказал Волдеморт, направив палочку на меня. Камушек, висящий на моем запястье, чуть дрогнул — или мне это показалось, а на самом деле виновато в этом было мое собственное случайное движение? Как бы там ни было, это напугало меня. МакГонагалл сказала, снять его с меня невозможно, как и отнять против моей воли — но вдруг Темному Лорду удастся? Недаром же он по силе и искусству уступает одному только Дамблдору — и то, после увиденного поединка, я поневоле начинал сомневаться в превосходстве директора, как бы крамольно это ни звучало. Сражались они вполне на равных…
Я все еще был слишком сильно ошеломлен отдачей от разрыва связи, чтобы мыслить адекватно, но мое тело, похоже уже привыкло выживать в любых условиях. Левая рука почти автоматически перехватила палочку, я тряхнул освободившейся правой рукой, переворачивая цепочку так, чтобы округлый камушек упал во влажную от пота ладонь.
«Кабинет Дамблдора!» — подумал я, словно выкрикивая мысленно адрес по каминной сети, и зажмурился. Я почти готов был к тому, что это не сработает. Волдеморт, снова ткнув палочкой в мою сторону, что-то прокричал, очевидно, очередное темное проклятие, однако закончить его не успел. Я ощутил сильный, знакомый рывок в районе пупка. Вообще-то от портключа ощущения обычно бывают сродни полету — только быстрее и напряженнее. Но сейчас это больше напоминало аппарацию: меня сдавило со всех сторон, словно пропихивая через крохотное игольное ушко, — и с каким-то странным звуком, напоминающим взвизг заезженной пластинки, выкинуло вперед, прямиком на ковер в кабинете директора. Я рухнул вперед, плашмя, и ткнулся в ковер носом, чуть не потеряв очки.
Вперемешку накатили облегчение и слабость. Я уперся ладонями в пушистый ворс, на находя сил даже приподняться. Я понимал, что мне сейчас нужно встать и бежать к камину — или нет, стоп, он ведь закрыт «из соображений безопасности»… Значит, до Хогсмида придется добираться пешком. Только… Вот бы встать еще… Я тяжело дышал, руки — даже локти! — тряслись так, словно я весь день перетаскивал с места на место мешки с камнями. Не то, чтобы мне приходилось когда-нибудь делать что-то подобное — ну, если не считать перетаскивания мебели, когда тете Петунье однажды пришло в голову сделать во всем доме перестановку. Вообще-то, я, конечно, двигал мебель тогда не один, просто помогал дяде Вернону, но щадить меня, естественно, никто и не думал, а ведь мне тогда было всего-то лет восемь-девять. После целого дня работы руки у меня тогда с непривычки тряслись точно так же…
Через несколько минут я все-таки собрался с силами в достаточной степени, чтобы встать. Ноги подгибались, но все-таки держали. Да, МакГонагалл ведь предупреждала, что перемещение с помощью этого портключа, сильно меня ослабит — но я думал, речь шла о магической силе, а не о физической! Интересно, а в кабинете у директора найдется что-нибудь вроде бодрящего зелья? Теоретически, должно бы, но фактически — ну, не стану же я обшаривать шкафы и полки, точно какой-нибудь домушник! Глубоко вздохнув, я изо всех сил постарался встряхнуться и собрать остатки сил. Лиха беда — начало, уговаривал я себя. Стоит только начать двигаться, а там, постепенно, силы вернутся — или откроется второе дыхание, ну или я просто привыкну… В общем, самочувствие наладится, главное — не дать слабости победить себя!
Чтобы сделать шаг, пришлось ухватиться за спинку ближайшего стула. Потом — облокотиться на крышку стола, а оттуда уже кое-как добираться до стены. На путь до лестницы у меня ушли, казалось, целые часы — хотя, на самом деле, наверное, все было не так уж плохо. Да и не настолько уж медленно. Просто каждое мгновение казалось мне невыносимо долгим, а темпы моего продвижения — чересчур медленными. Но это и понятно, ведь я горел от нетерпения попасть поскорее в Хогсмид и узнать, жив ли Дамблдор, и вернулась ли вместе со всеми Блейз, и как дела у Джинни и Драко… До горгульи, вниз по лестнице я доплелся уже изнемогая, опираясь на стену и кляня на чем свет стоит архитектора, который не предусмотрел здесь перил. Я уже осознал, что такими темпами буду несколько часов ползти только до дверей школы. Ухватив каменное чудище за крыло, я практически повис на нем всем телом, кусая губы и изо всех сил стараясь придумать, что же мне делать. Пойти подземным ходом? Можно, конечно, но как же охранные чары? Это пока Дамблдор был в школе, они лояльно относились к студентам — но перед битвой, теперь, директор наверняка затянул их так, чтобы никто не мог ни выйти из школы, ни войти туда. Да и потом, не такая уж большая разница, идти подземным ходом или поверху — расстояние все равно почти одинаковое, и я едва ли одолею его сам в таком состоянии. По крайней мере, это точно не будет быстро…
Я снова подумал о магии и тлевшем где-то глубоко внутри меня огоньке моей Родовой Силы. Да, вот в такие минуты становилось по-настоящему жаль, что в Хогвартсе нельзя аппарировать. Как бы парадоксально это ни звучало, физически я был совершенно обессилен, — и вместе с тем, магические силы во мне еще оставались. Правда, как я подозревал, это в основном относилось к новообретенной Родовой Магии. Нет, конечно, она была во мне и раньше, но только теперь я окончательно получил к ней доступ и мог использовать сам, по своему усмотрению. За окном в конце коридора вдруг полыхнула сухая зарница и послышался раскат грома. Неужели собирается гроза? Вот только дождя нам сейчас не хватало! И тут — будто с опозданием, но от этого не менее ясно, — меня озарило! Перекинув палочку обратно из левой руки в правую, я поднял ее. Как учил Драко, и как я привык делать под его руководством, я потянулся к тлеющей внутри меня искорке силы и выкрикнул уже ставшее «коронным» заклинание:
— Акцио, Молния!
Pov Драко Малфоя
— …Там Поттер! И… И Дамблдор!
Слова юного Пожирателя ошеломили всех, кроме, пожалуй, Снейпа. Впрочем, надо отдать ему должное: уж что-что, а соображал Волдеморт быстро. Узкий язык мимолетно скользнул по нижней губе, и Лорд небрежно махнул рукой, отсылая незадачливого посланца. Тот неуверенно шагнул назад, хлопая ресницами, не в состоянии поверить, что его Повелитель так спокоен. Но впечатление, конечно, было обманчиво. Холодная маска скрывала напряженные размышления — и Волдеморту хватило нескольких мгновений, чтобы сопоставить факты.
— Ты ничего не хочешь объяснить мне, Северус? — бесстрастно спросил он, не глядя на зельевара. Взгляд Темного Лорда был все еще устремлен в проход, откуда явился вестник.
— Я… Мой Лорд, я… — как мне казалось, впервые в жизни Снейп не знал что сказать.
Да и что тут скажешь? Никакие оправдания не прикроют его теперь: ТАКИХ совпадений не бывает. Во-первых, мои старанья вывести из игры Лавуазье. Объяснения о том, что я пытался сорвать ритуал, или избавиться от домогательств — да они шиты белыми нитками. Я не мог не понимать, что у Волдеморта под рукой есть замена в виде Снейпа, и ему о моей осведомленности было известно не хуже. Во-вторых, прибытие Северуса и его слишком настойчивая и явная критика работы Лавуазье — а вместе с ней и все полускрытые попытки избавить и оградить нас с Джинни от очередных зелий. Ну, и в-третьих, конечно, сам факт нападения: до сих пор охранные и маскирующие чары достаточно надежно прятали Ставку — и дали сбой как раз теперь, всего лишь через несколько часов после прибытия зельевара? Да в подобное стечение обстоятельств не поверил бы и Хагрид, не говоря уже о Волдеморте, которому для расправы всегда было достаточно и простого подозрения. А тут еще моя чокнутая тетка подлила масла в огонь.
