спектакля равнялись 30, а другого 10, то билеты менялись в отношении
3:1. Таким образом, сформировалась иерархия спектаклей, выраженная
в их обменном курсе и отражающая предпочтения потребителей.
В те времена театр в России был чуть ли не единственной отдушиной, собиравшей вольнодумцев. Информационный каскад, порождаемый
единомышленниками (политическими и вкусовыми), был мощным фак-
тором ценообразования. Котировки спектаклей на этой неформальной
бирже четко увязывались с потребительским качеством и были чрезвы-
чайно информативны. Покупатели по опыту знали, что чем выше «сто-
имость» билетов, тем, как правило, больше им понравится спектакль.
(Эффект Веблена, вероятно, тоже имел место.) Если билеты перепрода-
вались за деньги, то цена учитывала биржевые котировки. Чаще билеты
служили своего рода валютой, конвертируемой в услуги за пределами
театральной жизни.
Этот эксперимент, поставленный самой историей, показал, что если
в силу каких-то причин профессиональные игроки заинтересованы в
дифференциации цен в соответствии с потребительским качеством –
это вполне осуществимо. И никакие реальные или вымышленные труд-
ности вроде неопределенности спроса и вытекающей отсюда проблемы
«никто не знает как» этому не помеха. Поэтому если бизнес унифициру-
ет цены, значит, ему это просто-напросто выгодно. Тезис, что он якобы
не способен дифференцировать цены, потому что не знает как, не более
чем отговорка – он просто не хочет этого делать. При этом выгода по-
требителей и интересы культуры остаются на заднем плане.
Московская билетная биржа состоялась как институт экспертизы
потребительского качества благодаря своей автономии от производите-
лей (театров) и, соответственно, от связывающих по рукам и ногам обяза-
тельств и соображений211. Студентам-организаторам не нужно было за-
ботиться о продажах театров-аутсайдеров, им не нужно было соблюдать
баланс стоимости билетов с буфетной выручкой и, что немаловажно, их
211 Конечно, автономия была относительная. С руководителями театров заключа-
лись неформальные контракты, чтобы те не пускали билеты на сторону.
308
ГЛАВА 3.7. АРБИТРАЖ НА РЫНКЕ БИЛЕТОВ
потребители были в значительной мере однородны по умонастроениям.
Для эксперта это идеальная ситуация – не являться слугой двух господ
и не притворяться, будто служишь одному из них, в то время как деньги
получаешь от другого. В московском билетном оазисе двурушничества
не было. Доходы всецело зависели от удовлетворенности клиентов – от-
сюда и цены, отражающие воспринимаемое качество спектаклей.
3.7.2. Нужно ли истреблять «жучков»?
Чтобы оценить масштаб «проблемы» билетных спекулянтов, обра-
тимся к цифрам вторичного рынка. Общепризнанное количество бро-
керов в США от 800 и до 1000 человек212. Как правило, они обслужива-
ют отдельный регион или крупный город с пригородами. Брокерским
бизнесом заняты главным образом маленькие предприятия со штатом
до полутора десятков работников и выручкой $3-4 млн в год. Ни одно
из них не контролирует более одного процента рынка. Билеты приоб-
ретаются по всем каналам – в очередях, для чего специально нанима-
ют людей, массовыми телефонными звонками или письмами, догово-
ренностями с владельцами сезонных билетов, с игроками и артистами, через фан-клубы, торговлей с другими брокерами. От 25 до 40% про-
