– Больно шибко стонал, а сейчас утих… Должно, преставился. Погляди, четвертая телега к концу.
Егор побрел к четвертой телеге. Антип лежал на соломе, укрытый шинелью. Голова его с заострившимся носом была закинута, глаза закрыты.
– Антип, Антип Савельевич, – позвал Егор.
– Не тревожьте, только сейчас уснул, – послышался женский голос, и к Егору подошла сестра милосердия в белой косынке с крестом. Раненый открыл глаза и слабым голосом прошептал:
– Никак, ты, Егор?
– Я, я, Антип Савельич.
– Вот хорошо, спасибо! А я как раз думал… Охота было тебя повидать.
– Что же с тобой, Антип Савельич?
– Дела мои, брат, совсем труба.
– Может, доктора позвать?
– Нет, не к чему…
– Как же тебя ранило?
– В разведке был… На ерманский дозор напали. Нас восемь человек, а их трое – и они одолели.
– Да как же это?
– Мы с винтовками, а у них ручной пулемет. Как стриганули – и сразу пятерых скосили. Меня-то ребята приволокли, а четверых там оставили…
– Жалко… но ты, Антип Савельич, не плошай, поправляйся.
– Нет уж, я, как видно, отвоевался… У тебя как дела?
– У меня – хорошо!.. Письмо из дому получил. Все здоровы, тебе кланяются. У вас, пишут, тоже все хорошо.
– Ты вот что, Егор… Ты обо мне не пиши… Нет, не то… Ты пропиши, что видел меня, что все благополучно… и потом пиши это же, передавай поклоны. Слышишь? А то не дай бог…
– Как прикажешь, Антип Савельич.
– Это тебе мой наказ… А ежели что со мной – не тужи. Я свое отжил, отвоевал, будя!.. Ты же, как вернешься – не забудь моих.
– Да что ты, Антип Савельич!
– Попомни, что я говорил, и обещай.
– Обещаю, Антип Савельич, только…
– Раненых про-пу-стить! – донеслось от моста.
– Это нам кричат, – оказал Антип. – Сейчас поедем.
– Я провожу вас.
– Нет, нет, не надо, еще потеряешься, не дай бог.
Первые телеги тронулись, за ними потянулись, поскрипывая, и остальные.
– Вот и поехали, – вздохнул ездовой и тронул лошадь. – Ты иди, парень, не мешай.
Егор бросился к телеге:
– Антип Савельич!
– Прощай, Егор, дай бог тебе вернуться домой!
Егор подбежал к телеге, поцеловал небритую щеку друга:
– Желаю тебе поправиться.
– С богом!
Егор взбежал на бугорок, где росла молодая сосна, и долго провожал взглядом подводу, на которой с закинутой головой лежал вздрагивающий Антип…
13
После долгих мытарств и странствий, потеряв обоз и чуть не попав в плен, часть людей из ремонтной команды вышла в глубокие тылы. Мастеровых, в том числе и Егора, которого поддержал мастер Дедилов, направили в армейскую оружейную мастерскую. Такие мастерские к тому времени были созданы по всем фронтам. Мастерская разместилась в цехах небольшого механического завода и была неплохо оснащена. Она производила ремонт самого разнообразного оружия, пушек и гаубиц.
Якова Васильевича назначили мастером цеха по ремонту винтовок, и он всех, пришедших с ним, забрал в свой цех. Начальником цеха был пожилой, тучный и, как видно, не совсем здоровый подполковник. Он был артиллерист с академическим образованием и хорошо знал оружие, но страдал одышкой, сердечными приступами и потому редко появлялся в цехе. Узнав, что Дедилов работал мастером на Тульском оружейном заводе, начальник обрадовался и всю заботу о ремонте взвалил на него.
Егор на этот раз получил место у верстака рядом с другими мастеровыми. Это не понравилось бородачу Сазонову.
– Глядите, ребята, этого молокососа Яков Васильевич равняет с нами,
