– Да, Вита – программа, которая позволяет тебе взаимодействовать с окружением, также была отключена. Сейчас посмотрим, на сорок семь минут. – Он наклонился вперед и постучал по отчету пальцем с маникюром.
Да, там так и было написано.
– Возможно, ты испытывал некоторые неудобства в ГВР, но на самом деле ты был в безопасности – удобно лежал в своей комнате.
Правда ли это?
– Но ведь выброс энергии отключает ГВР, а не всю структуру? Причем только мой уютный уголок?
– Чистая лотерея, Габриель. Уверяю тебя, это простая случайность.
– Звучит неубедительно.
– Хорошо, давай рассмотрим альтернативу, – вмешался папа. – Какой-то злоумышленник сломал один- единственный подавитель выбросов в надежде, что, возможно, – заметь, всего лишь «возможно», – в какой-то момент в будущем разразится гроза, и все для того только, чтобы причинить тебе некоторые неудобства? Какая версия звучит убедительнее?
– Почему «в какой-то момент»? – возразил я. – Они вполне могли посмотреть прогноз погоды.
Но я и сам понимал, что аргумент слаб.
Бритва Оккама свидетельствует, что самое простое объяснение обычно правильно.
«Может, и так, – подумал я, – но бывает, что находишь бритву в яблоке».
Эллисон развел руками, как будто желая сказать, что он ничего не прячет.
– Подростковый возраст – трудный период жизни, – заключил он, – особенно для мальчиков. В твоем теле носятся молодые гормоны, тестостероны отравляют ум, ничего удивительного, что время от времени тебе кажется, будто кто-то тебя преследует. Это вполне естественно. Но ты должен понять, что здесь ты среди друзей.
– Я среди друзей, – повторил я.
– Безусловно, ты – находка для нашей школы. Все тебя любят.
– А ваш злобный двойник? – спросил я.
– А что? – любезно улыбнулся он.
Я имел в виду Маэстро. Один мог быть человеком, а второй – просто байтами, но оба они выглядели одинаково. Персонажи ГВР часто моделируются с живых людей, видимо, программистов вдохновил на создание Маэстро доктор Эллисон, тембр голоса, даже его необычная жестикуляция. Только личности были разными. В какой-то степени.
– Он меня ненавидит.
– Вот уж сомневаюсь, а если это и так, какая разница. Он всего лишь реактивная обучающая программа, созданная для удовлетворения индивидуальных потребностей всех студентов. Его «эмоции» в кавычках не имеют никакого значения. Его программа не позволяет ему принимать их в расчет.
– Он постоянно противодействует мне.
– Он дает тебе стимул, – возразил Эллисон. Вот ведь гад.
– Никому не дано избегнуть трудностей, – добавила мама.
– Я все понимаю, прекрасно понимаю, но он уничтожил мое окружение, он переструктурирует мое время. Мне становится нехорошо всякий раз, когда я его вижу. Мне не важно, насколько он реален, все равно он просто программа. Я хочу нормального учителя, из костей и мяса. Господи, неужели я слишком многого хочу?
– Это неэффективно, – отметил папа, поднимая голос до моего уровня. – Когда я был в твоем возрасте, я бы пошел на преступление, чтобы получить такую обучающую программу, как у тебя. Ты хоть представляешь, какой это высокий уровень?
– Слишком много ГВР, – разозлился я. – Слишком много, слишком быстро. У меня в голове мешанина.
– Габриель, тебе осталось совсем недолго до выпуска, – утешала меня мама. – Нужно пройти до конца.
Я посмотрел Эллисону в глаза.
– А почему вы не можете учить меня?
– Я больше не преподаю, – извинился директор. – Я предпочитаю быть административной единицей. – Он помолчал, изучая меня. – Знаешь, что я сделаю? Ты явно расстроен. Я облегчу твое расписание. Я верну тебе твое окружение. А еще я сделаю так, чтобы Маэстро некоторое время не попадался тебе на глаза. Ну как, доволен?
– А что взамен?
– Просто пообещай, что будешь учиться, старательно учиться. В конце недели мы посмотрим, как пойдут дела, и будем решать дальше.
– Разумно, – согласился я.
На этом закончился консилиум.
Прощание было нарушено телефонным вызовом.
– Атланта, – объявил папа, надевая наушники для лучшего приема.
