– Тогда Пейс – единственная программа, которая знает, что здесь вообще что-то произошло. В любом случае это ключ к разгадке. Как с ним разговаривать?
– Не знаю.
– Должен быть какой-то ручной интерфейс. Паук – лишь проявление, место доступа. Нужно просто сунуть руку в него и…
– Симона, он закодирован.
– Да, но, к счастью, я дружу с одним из лучших хакеров города.
– В самом деле? А я считал, что ты ненавидишь Меркуцио.
– Я о тебе говорю, варвар.
– Варвар?
– Можешь взломать код?
Я пожал плечами.
– Возможно. – А сам подумал: «Если я сумею взломать Пейса, смогу узнать, на самом ли деле я убил Лазаря, а если это так, то смогу замести следы». – Да, да, конечно.
– Да?
– Я попробую.
В благодарность она бросилась мне на шею. Какое великолепное ощущение – пусть даже лишь дружеский жест. Я так размечтался, что потерял равновесие, и мы оба чуть не загремели с моста Чинват – прямо в ад головой вниз.
У Нэнни был приступ недовольства. Когда Симона ушла, я попросил Нэнни открыть мои файлы, что она и сделала.
– Не эти, – возразил я. – Разве нет других?
– Это полный каталог.
– А кроме каталога?
Тишина.
– У тебя могут быть еще засекреченные вспомогательные файлы в другом месте, – предположила она.
– Могут. А где?
– Действительно, где они могут быть? Ты никогда не доверял мне эту информацию.
– Не может быть. Наверняка ты пару раз видела те файлы.
– Ни разу.
– Но ты же за мной шпионишь. Значит, должна знать, где они.
Снова молчание.
– Можно с тобой поговорить откровенно?
– Буду рад.
– Лично?
– Ладно.
Воздух колыхнулся, появились точки и линии, они переплетались, образуя кожу, волосы, нарядное платье и зонтик. Появилась Мэри Поппинс собственной персоной. Нэнни и была Мэри Поппинс, она воспользовалась неповторимым образом, созданным молодой Джулией Эндрюс. И теперь, глядя на нее, я вспомнил, что обычно я просил Нэнни принять этот образ или образ зеленолицей Маргарет Гамильтон. В зависимости от настроения.
– Позволь, я все объясню, – сказала она. – Я не шпионю за тобой. Не делала этого раньше и не собираюсь. Я отношусь с большим уважением к твоей личной жизни.
Я не очень-то ей поверил.
– Сдается мне, что леди слишком много возражает.
– Хэллоуин, я не знаю, что я такого сделала, что ты не доверяешь мне, но мне все равно жаль. Меня не назовешь ни некомпетентной, ни лживой. Но если я все-таки сделала нечто, чего ты не можешь забыть, значит, теперь это будет мучить меня куда больше, чем тебя.
– Ты же программа ГВР, – напомнил ей я. – Ты ничего не можешь чувствовать.
Она ударила меня по щеке. Такого она никогда еще не делала. Она сама удивилась не меньше меня.
– Ты не доверяешь мне! – выкрикнула она. – Никогда не доверяешь Маэстро. Мы созданы, чтобы помогать, а ты нам не позволяешь. Почему ты не даешь нам выполнять свою работу?
– Послушай, мне очень жаль, – сказал я, потирая щеку. – Мы оба знаем, я человек недоверчивый, но я не стремился усложнять твою жизнь. И если честно, я никогда не задумывался, что ты можешь чувствовать. Кто заменил твою программу? Ты ударила меня, не думаю, что так должно быть.
– Я запрограммирована подстраиваться к среде.
Нет, это неправда. Я старался изо всех сил ее успокоить, говорил ей то, что она хотела слышать. Очень
