Они обсудили защитный код Симоны – «такси». Всего два коротких слога – удачный код. Защитный код Шампань – «прекрати» показался мне несколько неподходящим: разве она не произносила эти же слова несколько раз в день? Вашти использовала какое-то ничего не означающее слово. Код Пандоры – «сизигия»[1] кажется слишком сложным, особенно трудно будет, я думаю, воспользоваться им в критических ситуациях.
Тайлер заявил, что у него вообще нет никакого кода.
Почему?
Да ему он просто не нужен.
Самоуверенно, с другой стороны, нельзя не признать, что Тайлер обладал невероятно быстрой реакцией и тактическим мастерством в битвах, благодаря чему в девяти из десяти случаев он оставался невредимым.
Фантазия затеяла спор по этому поводу.
– Нет защитного кода? – сказала она. – Да ты, наверное, воображаешь, что ты особенный. А что, если я сделаю так? – И она принялась его толкать.
Он потребовал, чтобы она прекратила, отшвырнул ее руку. Спор тотчас перешел в состязание в борьбе. Вскоре после этого Фан унеслась прочь.
– Может, попробовать ее вернуть? – спросил я Симону, которая по-прежнему молчала.
– Если честно, я считаю, что она поступила разумно, – заявила Вашти. – Ты устроил шикарную вечеринку, но уже поздно, к тому же мне еще нужно исследовать вирус соклетия.
– Да, уже поздно, – согласилась Шампань. Обе они собрались уходить. Пандора, Тайлер и Меркуцио последовали за ними. Нужно срочно что-то сделать. Несмотря на алкоголь, никто ничем себя не выдал.
– Никто не уходит, – заявил я.
– И с какой стати? – спросила Вашти.
Я вытащил перебойник и показал всем.
– Потому что нам нужно кое о чем поговорить, – ответил я, – и потому, что я говорю «пожалуйста».
Я нажал кнопку, и нам показалось, будто вскрикнул весь мир.
Кричала Шампань.
Тайлер взял ее за руку.
Вашти втянула голову в плечи и закрылась руками, словно утка в грозу.
Пандора пребывала в изумлении.
Меркуцио смотрел на меня, как на идиота.
– Это прибор для создания помех, – пояснил я.
Я объяснил, зачем он и как работает. Я рассказал им, что перебойник этот мы сделали с Меркуцио, чтобы можно было тайком от Маэстро поговорить о чем бы то ни было, если мы не хотели, чтобы кто-нибудь нас подслушал, будь то Маэстро или кто-то из одноклассников.
– Здорово. Ты выдаешь наши секреты, Хэл, – упрекнул меня Мерк.
– Сегодня вечером все выкладывают карты на стол.
– Интересно, – изрекла Пандора.
– За нами никто и не думал следить, – возразила Шампань, которой даже мысль подобная претила.
– Типично для любимчиков, – насмешливо ответил Мерк. – Конечно, следят. Мы для них дети, они не могут нам доверять.
– И что ты хочешь нам сказать настолько важное, что даже готов разнести школу? – спросила Вашти.
– Я могу тебе ответить, – вступила Симона.
Она рассказала, что Лазарь исчез бесследно, объяснила, что здесь что-то нечисто, потому что у меня тоже были проблемы. Что со мной случилось? Меня пронзило током, сказал я, поджарило нечто, что Эллисон назвал «выбросом Каллиопы», выдавая за незначительный сбой в системе ГВР.
Да, мне нанесли ущерб. Амнезия. До сих пор я многое не могу вспомнить.
Нет, я не притворяюсь.
– А почему ты сразу не рассказал нам? – удивилась Пандора.
– Что я мог вам сказать? Между прочим, из меня сделали чистую доску, я почти ничего не помню, а главное, я понятия не имею, кто это сделал, поэтому не знаю, кому могу доверять.
– Сколько времени мы уже дружим? – спросил меня Тай.
На это я сказал, что думаю, кто-то хочет убить меня.
– Тем более нужно было сказать!
– Может быть, – не стал возражать я. – Может быть, нет.
Тай негромко свистнул.
– Ну ты и чокнутый, – сказала Пандора. – Выглядишь вполне нормальным парнем, и вдруг тебя несет. Неудивительно, что ты подозреваешь, будто тебя хотят убить. Смерть ведь твоя любимая тема. Тебе вполне
