вчера фляжку: крепкое спиртное может пригодиться для храбрости. Где же однако она?
Каталог он тоже взял с собой: уложил в свою сумку-планшет. Фонарик? Может быть, пригодится. Фляжка точно лежала на полке, Глеб сам ее прятал за маленьким ритуальным горшком, склеенным из нескольких кусков.
Горшок на месте. Вот он – с треугольной дырой недостающего фрагмента. Фляжки нет. Этот гнусный Зонгар утащил отсюда именно спирт.
– Твой приятель, случайно, не алкоголик? – спросил Глеб у Лары.
– Зонгар-то? Во-первых, он мне не приятель. Во-вторых, он пьет не больше, чем все нормальные люди. За обедом там вина и так далее.
– Ты можешь предположить, зачем он утащил у меня спирт?
– Вылил он в землю твой спирт, я думаю. Не спирт ему нужен, а фляжка.
– Да что такое в этой простой алюминиевой фляжке? Армейской зеленой фляжке?
Лара молчала, глядя в сторону.
– Зачем ему нужна пустая фляжка? – с раздражением повторил Глеб.
Лара молчала.
ПРОГУЛКА В СТОЛИЦУ КРАЯ
Эта игра в молчанку продолжалась и всю дорогу до Краснодара. Девушка, похоже, решила извести его. На одни вопросы она отвечала охотно, даже пространно, а иные, какие-то совсем незначительные, обходила молчанием, будто и вовсе не слышала Глеба.
В конце концов, он вообще перестал с нею говорить. Смотрел якобы мимо ее профиля в окно, на бесконечные столбы виноградников, вертевшиеся вокруг междугороднего автобуса, словно спицы в колесе. Затем и вовсе закрыл глаза, притворившись спящим, ибо глупо и неловко смотреть на этот удивительно красивый, гармоничный профиль и молчать.
Глеб вновь стал думать о склепе Гермона. Он вспомнил недавнюю дискуссию, в которую ввязался на конференции в Краснодарском университете. Он много раз давал себе слово не спорить с верующими людьми на тему Божьего бытия, но один христианствующий доцент выглядел настолько просветленным своей правотой, так победоносно блестел очками, что Глеб не удержался:
– Если вы принимаете гипотезу, что Земля была создана семь тысяч лет назад, то как вы объясните тот факт, что мы находим в земле артефакты более древнего происхождения? Я не говорю уже о костях динозавров, которым десятки миллионов лет.
Аргумент непрошибаемый, но у очкастого ортодокса нашелся свой, симметрично крепкий:
– А вам не приходило в голову, коллега, что семь тысяч лет назад всемогущий Творец создал и все эти артефакты, включая кости динозавров с их древней датировкой?
На вопрос, зачем это было нужно Творцу, коллега ответил, что это могла быть своеобразная шутка Творца, порожденная милосердием: ведь надо было позаботиться о психологическом комфорте всех своих детей, в том числе и тех, кто бродит во тьме безверия и искренне убежден в существовании динозавров.
Глеб был далек от мысли, что некто создал внутри склепа скифскую бабу, но подозрение в какой-то мистификации все же не на шутку встревожило его.
Ведь бывают же случаи подделки древностей, и довольно часто. Не так давно какие-то люди зачем-то построили изваяние, похожее на фигуры с острова Пасхи, и не где-нибудь, а на берегу Гренландии. Есть так же версия, что одна из самых знаменитых находок в истории археологии – гробница Тутанхамона – всего лишь искусная подделка, а череда смертей участников раскопок – убийства с намерением ее скрыть.
Тогда все встает на свои места – и скифская баба, и монета. Если кто-то лет несколько назад соорудил здесь этот склеп, то ошибка с монетой вполне закономерна.
Зачем подделывать древнее захоронение? Наверное, цель может быть лишь одна: чтобы потом раскопать его. Кому это нужно? Ученым, работавшим на полуострове до того, как Глеб Славин возглавил экспедицию – нет, нет, и еще раз нет! Это были достойные, уважаемые люди. Да и не имели они технических средств на подобное сооружение.
Это могли сделать только черные археологи. Вот почему Лара утащила из склепа монету: она сама причастна к этой афере и вспомнила, что монета не соответствует захоронению.
На что же рассчитывали аферисты? Выкопали яму, набили ее всякими подделками, оставили на срок, чтобы отлежалось, утрамбовалось за три-четыре года… Затем должны были якобы найти, продать все эти предметы, которым реально-то грош цена, на черном рынке. Но настоящие археологи опередили их, поскольку здесь стали строить школу и так далее.
Глеб отрыл глаза, покосился на Лару. Та спала, прислонившись виском к стеклу. Глеб вытащил из кармана и освободил от платка арибаллический лекиф, принялся рассматривать его, уже с этой точки зрения. Работа искусная, ничего не скажешь. Ничем не отличается от настоящего. Более того, датировать предмет, и то довольно примерно, может только радиоуглеродный анализ. Но подвергнуть такому анализу можно лишь углерод, который содержится в органических остатках. Так и поступают, например, определяя возраст костных останков, скажем, бараньих ребер, которые древние строители часто замуровывали в саманные стены, приступая к работе после обеденного перерыва. Какого возраста выброшенная кость, такого и артефакт, лежащий в земле рядом с нею. Но определить возраст самого керамического предмета таким способом невозможно. Этот лекиф вполне мог быть изготовлен и две с половиной тысячи, и пять лет назад.
Строили эту подделку дилетанты, поэтому и допустили ошибку. Кому-то пришло в голову запихнуть туда еще и скифскую бабу. В самом деле – какая разница для черных археологов, где что лежало по слоям. Им был важен лишь факт несанкционированных раскопок, они хотели просто показать яму покупателям, чтобы замотивировать продажу всего своего барахла.
Это открытие успокоило научную мысль Глеба, но уж никак не его научную гордость.
Самое смешное, что таким образом возможно провести не только вчерашнего аспиранта, но и профессионала. Сооружение, наспех сделанное вчера, он, конечно, вычислит, а вот даже двух-трехлетней давности яму трудно отличить от самой древней.
Все это легко сработает для заказчиков черных археологов, но не для Глеба Славина. У древности особый запах. От древних вещей будто бы исходит некое излучение…
Глеб повертел в руках лекиф, приблизил его к глазам, зачем-то понюхал. Теперь ему уже казалось, что не испускает этот флакончик никаких лучей.
Лара проснулась и с любопытством смотрела на своего спутника, как он вертит в руках лекиф. Глеб резко обернулся к ней:
– Хочешь, подарю?
Лара покачала головой, улыбнулась.
– Это мне не нужно. Меня интересует предмет схожий по форме, но несколько больших размеров.
– Оценивается, межпрочим, не меньше, чем монета, которую ты стащила.
– Стащила и вернула.
– Зачем же стащила, если вернула?
Лара молчала. Это становилось невыносимым. Глеб с тоской подумал, что зря затеял путешествие. Девушка не давала ему никакого повода. Она просто-напросто использовала его. И кто знает, во что он ввязался, в какой криминал? Нет, молдаванка была бы проще и надежнее.
Думая обо всем этом, насупившись, скрестив на груди руки, Глеб краем сознания ощущал, что «криминал» – это слишком мягко сказано. То, во что он ввязался, было похлеще. Он вдруг понял,
Его размышления прервал вызов по мобильному. Звонила как раз молдаванка, да не со своего телефона, а позаимствовав у кого-то из новичков – омичей. С мобильной связью в экспедиции было вообще трудно: телефоны, конечно, имелись у всех, но вот счета были исчерпаны также почти у всех. Другой роуминг, в виде местного вина, накручивал расходы архаровцев.
То, что Глеб услышал, ошеломило его. Едва начав разрабатывать новый участок, который указала Лара, молдаванка наткнулась на каменную стену круглого колодца. Это была большая удача – городской колодец
