Священный меч Будды

этом месте круг диаметром семьдесят или восемьдесят сантиметров. Тотчас же Корсан и Казимир, схватившись за ножи, лихорадочно принялись за работу.

В полдень капитан и китаец сменили товарищей и, работая с таким же упорством, ухитрились уничтожить порядочную часть обшивки.

Когда солнце стало заходить, одна из досок была уже отнята.

— Теперь мы можем отдохнуть, — сказал Лигуза. — Завтра отверстие будет достаточно большим.

Среди ночи никто из бирманцев не показывался.

На заре американец и Казимир снова взялись за работу. Они боялись, что судно достигнет места назначения раньше, чем будет сделано отверстие.

В полдень, когда была вынута вторая доска, на палубе судна было дано знать о приближении к Мьянауну. У Лигузы побежали мурашки по спине.

— Смелей, ребята, нельзя терять время. Это проклятое судно летит, как пароход. Сильнее, Казимир, сильнее, Мин Си! Тащите вон этот гвоздь, Джеймс!

Американец, поляк и китаец удвоили усилия. Нужно было вынуть еще две доски, но они хотели быть свободными во что бы то ни стало.

В восемь часов вечера оставалось вынуть одну только доску, последнюю. К несчастью, из-за наступившей в трюме темноты работать стало труднее, а удары стали менее точными.

— Дружнее, — ободрял их Лигуза, — мы недалеко от Прома.

Их ножи с новой яростью напали на последнее препятствие. К десяти часам были вытащены последние гвозди.

Капитан только хотел вытащить последнюю доску, как на палубе послышалась беготня матросов от кормы к носу, визг цепей и канатов.

— Тише вы все! — прошептал он.

Вдруг раздался голос капрала, кричавший:

— Пром!

Две минуты спустя судно остановилось, и якорь упал в воду.

XIX. Пегу

Пром, или Пааи-миу, а также Пьи, лежит на левом берегу реки, на красивой равнине, прорезываемой бесчисленными каналами, приблизительно в семидесяти пяти лье от моря.

В 1858 году это был еще довольно важный торговый город, насчитывавший более пятнадцати тысячи жителей. От возможного нападения неприятеля он был защищен земляными укреплениями и стенами. В городе было много деревянных дворцов довольно изящной архитектуры, обширные конюшни для боевых слонов, бумажные фабрики, несколько верфей, на которых строились суда, в том числе и для морского плавания.

Едва капитан услышал шум падения якоря, как велел своим товарищам раздеться, как можно крепче привязать себе к шее одежду, оружие, амуницию и немногую еще оставшуюся у них провизию.

— Смелей, друзья, — сказал он, вынимая последнюю доску. — Нам нужно очутиться очень далеко отсюда, прежде чем солнце снова появится на горизонте.

Четверо путешественников один за другим с большими предосторожностями спустились в воду и быстро поплыли к берегу, до которого и добрались за несколько минут.

— Куда же мы теперь пойдем? — спросил американец, пыхтевший, как тюлень.

— По направлению к Пегу, — отвечал капитан. — Если мы останемся в Проме, завтра по нашим следам пустятся все королевские солдаты.

Все поспешили одеться, переменили заряды в карабинах и револьверах и отправились в путь по широкой улице, пересекаемой в нескольких местах деревянными мостами.

В полночь они подошли к громадному бастиону, на вершине которого стоял солдат, опираясь на длинную пику. Видя, что он не трогается с места, они бесстрашно перебрались через укрепление и прыгнули в ров.

— Все благополучно, — сказал капитан. — Вперед, и как можно скорее.

Далее шла обширная равнина, покрытая обломками, развалинами пагод, поросшими мхом пирамидами, огромными каменными скульптурами животных; на востоке темной полосой синел густой лес. Здесь виднелись две дороги: одна направлялась к востоку, а другая — вдоль берега реки к югу.

Беглецы, бросив последний взгляд на Пром, по соседству с которым возвышался гигантский храм Скиок-Сантанра, окруженный громадным числом киумов, пошли по южной дороге, которая должна была привести их к селению Шведунг. Дорога была ужасная. Время от времени попадались ручьи, которые надо было переходить вброд, потом лужи липкой грязи, в которой вязли ноги, и, наконец, заросли, такие густые, что через них с трудом можно было продраться. Несмотря на столько препятствий, на заре они были уже в полумиле от Шведунга — местечка в три или четыре сотни душ, расположенного на 6epeiy реки.

Жители местечка мало-помалу просыпались. Торговцы и носильщики выходили из своих жилищ, направляясь к набережной, перед которой стояло на якоре несколько лодок.

Капитан и его товарищи направились к базару, где за тридцать унций золота купили четырех пегуанских лошадок, маленьких, сильных и полных огня. За такую же сумму они возобновили свои запасы провизии, амуниции, одежды и покрывал.

Они уже оседлали лошадей, когда со стороны Прома раздался пушечный выстрел. Казимир вздрогнул.

— Что такое? — спросил американец.

— Там заметили наше бегство, — отвечал Лигуза. — Садись, и с Богом марш отсюда!

Лошади, нещадно подгоняемые, летели во весь опор. Как молния пронеслись они через местечко, направляясь к дороге, ведущей к Намажеку.

— Будет за нами погоня? — спросил американец, повернувший голову к местечку.

— Весьма вероятно, — отвечал капитан в то время, как раздавался второй выстрел.

— Догонят они нас?

— Не думаю. Когда солдаты из Прома доберутся до Шведунга, мы будем уже далеко.

Пушечные выстрелы прекратились, и ни одного всадника не встретилось им по дороге к местечку, которое осталось уже далеко позади. Лошади, у которых будто крылья были привязаны к спине, подгоняемые криками и ударами кнута, точно пожирали пространство, несясь мимо плантаций индиго, хлопчатника, бамбука, сахарного тростника, тиковых лесов, золотистой hapaea и высокорослой heretieru.

По временам по дороге попадались пагоды, киуми, или монастыри, небольшие местечки и очень часто развалины городов, когда-то очень больших, если судить по количеству оставшихся обломков.

На рисовых плантациях виднелись поселяне, прерывавшие свою работу, чтобы посмотреть на четырех всадников, мчавшихся со все увеличивавшейся скоростью.

К вечеру наши путешественники проскакали более сорока миль и наконец решили остановиться среди тикового леса.

Вечер прошел в беседе о Бирме и ее короле, который повелевает называть себя владыкой земли, воздуха, драгоценных камней и слонов. Около полуночи они улеглись под охраной маленького китайца, но скоро должны были подняться, чтобы прогнать нескольких тигров, которые приблизились к лошадям, издавая страшное мяуканье.

На заре они снова пустились в путь и скоро очутились на территории Пегу.

Пегу, или Бегу, все прорезано, в особенности к югу, бесчисленными водными потоками, впадающими в большую дельту Иравади. Почва благодаря изобильному орошению необыкновенно плодородна. Условия здесь чрезвычайно благоприятны для сельского хозяйства и дают возможность разводить самые ценные сорта растений и деревьев; но жители мало занимаются обработкой земли из-за высоких налогов, которыми облагает труд земледельца бирманское правительство.

Было время, когда Пегу считалось могущественным государством; но в тринадцатом столетии из-за бесконечных войн с Сиамом оно стало приходить в упадок.