названный Тихим. Ни одного перехода по нему я не сделал без того, чтобы не убедиться в полной безосновательности этого названия.
Наутро, когда буря затихла и море почти успокоилось, Математе предложил направить пирогу к берегу, говоря, что за лесной полосой находятся селения племени нуку, куда хотели завернуть Ульоа и Бельграно, чтобы проведать девушку и, если она пожелает, взять ее с собой в Голубые горы.
Так и сделали. «Белый король» был встречен своими темнокожими подданными с такой шумной радостью, что это его сильно растрогало. Такую же радость выразила и Гермоза, пользовавшаяся теперь большим почетом среди всего племени. Девушка, отправившись выручать брата и его друзей, почему-то не взяла с собой сильно привязавшуюся к ней собаку, и та очень скучала среди чужих людей.
Между тем Бельграно, удивленный, что сестра не встретила их, и чувствуя что-то недоброе, опрометью бросился к ее хижине. Не найдя ее и там, в отчаянии и гневе он крикнул:
— Боже мой! Да где же Мина? Что сделали с ней эти негодяи? Неужели они осмелились…
— Погодите, дон Педро, не отчаивайтесь и не кипятитесь понапрасну! — успокаивал его последовавший за ним Ульоа. — Ваше подозрение ни на чем не основано. Здесь никогда не бывало, чтобы дикари не оправдали доверие и съели людей, оставленных под их защиту… На такое предательство способны, к величайшему сожалению, только мы, белокожие. Может быть, ваша сестра просто гуляет где-нибудь поблизости. Впрочем, тогда с ней была бы и Гермоза… Подождите, сейчас все узнаем.
И узнали! Все были поражены как громом, когда выяснилось, что девушка попала в руки Рамиреса.
— А, негодяй! — заскрипев зубами, проговорил Ульоа. — Мало ему сокровища, на которое он не имеет никаких прав и которое задумал присвоить себе, он еще осмелился обманом овладеть и дочерью владельца этого сокровища. О, я убью его как бешеного зверя!
— Боже мой! Боже мой! — восклицал в страшном отчаянии Бельграно, беспомощно поднимая руки кверху.
— А, ненасытная акула!.. Погоди, попадись ты мне в руки! — кричал, в свою очередь, и старик боцман, яростно размахивая крепко сжатыми кулаками.
Канаки и прочие дикари, понявшие, в чем дело, по своей сдержанности молча выражали глубокое сочувствие горю белых. Больше всех это сочувствие выражалось на лице старшего канака. Подойдя к Ульоа, он сказал ему:
— Вождь, нужно вырвать из рук твоего врага дочь белого вождя племени крагоа.
— Разумеется! — ответил капитан. — Но как?
— Дай мне свою собаку. Она хорошо умеет разыскивать следы. Как только стемнеет, я отправлюсь с братом по этим следам, а ты дождись нашего возвращения.
— А ты не боишься попасть в руки кети? Канак улыбнулся и уверенно проговорил:
— Нет, вождь, этого я не боюсь. Не беспокойся за нас. К восходу солнца мы возвратимся и доставим тебе нужные сведения.
— Хорошо, берите собаку и отправляйтесь. Я буду ожидать вашего возвращения.
Когда ночной мрак окутал остров, оба канака отправились в путь. Математе с трудом удерживал на длинной привязи из лиан Гермозу, так и рвавшуюся по еще не остывшим следам Рамиреса и девушки.
XX. По горячим следам
Мучительную ночь провели Ульоа, Бельграно и Ретон. Первый до самого утра без устали расхаживал молча взад и вперед по просторной хижине, второй стонал и заламывал руки. Третий яростно барабанил кулаками по столу, перед которым сидел, разражаясь по временам потоками гневных восклицаний. Нетерпение всех троих, по мере того как ночной мрак начал сменяться утренним рассветом, все возрастало и возрастало. Наконец, когда во всем своем блеске показалось дневное светило, Математе с братом и Гермозой вернулись. Несмотря на всю свою выносливость, дикари были страшно измучены и с трудом переводили дух.
Дав им немного отдышаться, Ульоа приступил с расспросами.
— Ну, что вы узнали? — с нетерпением спросил он у старшего канака.
— Твоя собака, вождь, привела нас в главное селение кети. Оно уничтожено огнем, и все племя ушло за своим белым вождем. На месте мы нашли только больную старуху, от которой и узнали, что твой враг хитростью выманил отсюда белую девушку и поместил ее в одной из хижин селения. Потом, когда он сам покинул селение со всем его племенем, то взял с собой и девушку. Самое же селение он приказал своим людям сжечь для того, чтобы кети не вздумали вернуться назад и вернее служили ему.
— А куда он отправился?
— К реке Диа.
— А, значит к своему судну… Можешь ты привести нас туда же?
— Могу. Твоя собака так и рвалась туда по следам молодой госпожи, но я не решился идти дальше по этим следам, чтобы не потерять времени и сказать тебе, куда направился твой враг.
—Ты поступил мудро, Математе, — похвалил догадливого дикаря Ульоа и, обратившись к Бельграно, передал ему все, что узнал от канака.
— Дон Хосе, ради Бога, отправимся сейчас же в погоню за этим негодяем и отобьем у него мою несчастную сестру! — взмолился молодой человек. — Не понимаю, с какой целью он захватил ее?
— С целью, вероятно, иметь в руках заложницу, чтобы связать нам руки. Но это ему не удастся, клянусь честью…
— А что, если он будет мучить ее и потом отдаст людоедам».
— О нет, такого бесцельного злодейства он не сделает. В этом отношении вы можете быть покойны. Напротив, он всячески будет оберегать ее, чтобы, повторяю, иметь в руках такой крупный козырь в затеянной с нами игре„ Я опасаюсь только вот чего: как бы он не успел раньше нас захватить сокровище и бежать вместе с ним и вашей сестрой. Этому нужно во что бы то ни стало воспрепятствовать.
— А как же это сделать?
— Прежде всего постараться овладеть его судном, поэтому нам необходимо отправиться прежде всего туда, где оно находится.
— Но каким же образом мы овладеем им? Ведь не оставил же его Рамирес без защиты-
— Это мы увидим на месте. Математе, собери сюда ко мне поскорее всех старейшин.
— Слушаю, вождь — ответил канак и, невзирая на свою усталость, со всех ног бросился исполнять полученное приказание.
Старейшины племени не только тотчас же собрались по приглашению своего белого короля, но привели с собой несколько женщин и подростков с разными закусками, плодами и кувшинами туземной водки. Это было их обычное угощение королю. Разумеется, король пригласил и старейшин участвовать в этом угощении.
По окончании трапезы общими усилиями был выработан план решительной борьбы с Рамиресом. Старейшины выбрали для экспедиции лучших воинов и позаботились о запасах провианта, так как предстояло идти в глубь острова, где было мало лесов и трудно было рассчитывать на прокормление большого отряда.
Отдохнув эту ночь, капитан Ульоа рано утром вместе с Бельграно и Ретоном выступили во главе сотни отборных воинов в поход. Все воины с головы до ног были вымазаны какой-то черной маслянистой блестящей краской, похожей на сапожную ваксу, и вооружены каменными секирами, тяжелыми деревянными палицами и луками со стрелами. Кроме того, каждый имел за спиной нечто вроде ранца со съестными припасами и бутылкой местной водки.
Вместе с капитаном Ульоа находились Бельграно, Ретон, оба канака, бывший пленник кети, принятый за свои услуги в число доверенных лиц, и Гермоза.
Старейшины, следуя своему мудрому обыкновению, разослали во все стороны разведчиков со строгим предупреждением немедленно доносить обо всем подозрительном.
К вечеру экспедиция, продвигавшаяся ускоренным шагом, уже перешла широкую лесную полосу, сделав только один короткий привал в полдень, и вышла к тому месту, где находилось селение кети, от которого действительно остались только кучи угольев и золы. Собака без удержу рвалась по следам отряда Рамиреса, при котором находилась девушка, и экспедиции капитана Ульоа оставалось только следовать за своей хвостатой проводницей. Ночь была необыкновенно ясная, так что ничто не мешало переходу по открытой равнине, через которую пролегал путь.
