– Надеюсь на это.
– Предупреждаю, однако, что ты рискуешь шкурой.
– Если я рискую ей, воюя с тиграми, то могу рискнуть и с людьми.
– Ты молодец, Саранги.
– Благодарю, капитан.
– Как провел ночь Негапатнан? – спросил Макферсон, обращаясь к сержанту.
– Спал, как человек с чистой совестью. Этот дьявол просто железный.
– Но он согнется в моих руках. Приведи его, и сразу начнем допрос.
Сержант сделал полуоборот на пятках и вскоре вернулся, ведя Негапатнана, крепко связанного.
Туг был горделив и спокоен, презрительная улыбка играла на его губах. Увидев Тремаль-Найка, который стоял за спиной капитана, он пристально взглянул на него.
– Ну мой дорогой, – саркастически сказал Макферсон, – как спалось?
– Думаю, что лучше, чем тебе, – ответил душитель.
– И что же ты решил?
– Все то же: молчать.
Рука капитана потянулась к рукоятке сабли.
– Они что, все таковы, эти гады? – вскричал он.
– Все до единого, – сказал туг.
– Но-но, не радуйся так рано. У меня есть страшные средства, чтобы развязать твой язык.
– Но недостаточные для тугов.
– Мы это увидим, когда ты будешь корчиться в страшных муках.
– Можешь начинать.
Кровь бросилась в лицо капитану.
– Значит, ты в самом деле не хочешь говорить? – спросил он голосом, дрожащим от гнева.
– Нет, не буду.
– Это твой последний ответ? Берегись…
– Последний.
– Хорошо, начинаем. Бхарата!
Сержант подошел.
– Есть в подвале столб?
– Да, капитан.
– Привяжи его покрепче и оставь там на несколько дней.
– Хорошо, капитан.
– Когда он начнет засыпать, пусть это будят уколом кинжала. Если через три дня он не заговорит, пусть его нещадно секут кнутом. Если он и дальше будет упрямиться, ты будешь лить кипящее масло, каплю за каплей, на его раны.
– Положитесь на меня, капитан. Помоги мне, Саранги.
Сержант и Тремаль-Найк уволокли пленника, у которого ни один мускул на лице не дрогнул при этих словах.
По винтовой лестнице они спустились в глубокий подвал и вошли в некое подобие обширного подземелья, с высокими сводами, освещенное через узкое окошко у самой поверхности земли.
Посередине был вкопан столб, к которому и привязали душителя. Бхарата положил рядом кинжал с тонким и длинным острием.
– Кто будет сторожить? – спросил Тремаль-Найк.
– Ты, до вечера. Потом сипай придет сменить тебя.
– Хорошо.
– Если этот тип закроет глаза, коли его.
– Ладно, – с ледяным спокойствием ответил Тремаль-Найк.
Сержант поднялся по лестнице. Тремаль-Найк проследил за ним взглядом и, как только затих шум шагов, уселся напротив Негапатнана, который спокойно смотрел на него.
– Слушай меня, – сказал Тремаль-Найк, понизив голос.
– У тебя тоже есть, что сказать? – насмешливо спросил тот.
– Ты знаешь Коульи?
