убил… Я его в Англии заказывал…
С улицы послышался шум надсадно газующей машины. Должно быть, китаец ждал, что сейчас раздастся звук разбиваемых ворот, но вместо этого послышалось, как звук двигателя на высокой скорости удаляется.
– Что это? – спросил Ли телохранителя, но тот сидел, зажав руки между ногами, и казалось, что глаза у бедного монаха вылезли вперед.
– Охрана уехала… – сказал эксперт, стоящий ближе других к окну.
– Куда? Как? – бандит ничего не мог понять.
– Просто… – сказал генерал. – Они поняли, что не могут противостоять оружию, от которого ты только что отказался. Никто не может…
– Я не отказывался… – сказал Ли, сидя к Эдуарду Осиповичу спиной и не оборачиваясь, должно быть, живот мешал. – Я согласен взять диски…
– Поздно…
Генерал выстрелил в затылок сначала Ли, потом в висок монаху, никак не отреагировавшему на поднятый пистолет, и последняя пуля досталась вставшему в мольбе на колени эксперту.
– Андрей Никитович, ты хорошо отработал… – сказал генерал, убирая пистолет в подмышечную кобуру.
– Я старался, товарищ генерал… – ответил подполковник. – Когда вы поняли?
– Тебя глаза выдали. Улыбаться ты, когда дрался, не переставал, а глаза становились совсем другими, холодными и разумными. Глазами подполковника спецназа…
Генерал захлопнул четыре чемоданчика, а из пятого, прежде чем закрыть, вытащил десять пачек со стодолларовыми купюрами и положил на угол стола.
– Позови мне Алексея Викторовича и сам с ним возвращайся. Нам серьезно поговорить надо… Очень серьезно… Государственный, можно сказать, разговор…
И Аладьян понес чемоданчики в свой кабинет…
Капитан Юровских не успел позвонить полковнику Мочилову, чтобы доложить о ходе операции, когда тот сам позвонил. И, судя по всему, Юрий Петрович знал не меньше, чем капитан, находящийся почти на месте события.
– С победой тебя, Коля…
– Спасибо, товарищ полковник. Только с победой надо снайперов поздравлять и кого-то там, кто местной техникой командовал.
– Тогда снайперов от лица службы… Передай им… А что там местные командиры?
– Они установили эти штуки недалеко от ворот и снегом забросали. Я, грешным делом, подумал, взрывные устройства устанавливают. Какие-то самопальные направленного действия, чтобы дом не повредить. Но признал это естественной мерой самообороны. И подполковник Стромов в установке оборудования принимал участие. Потому я решил, что все в порядке. Да и в любом случае, товарищ полковник, помешать – это значило бы себя показать. Потому мы установке этих штук никак не мешали. И машины приехавшие встали как раз, как мне показалось, в зону взрыва. Все просчитано было точно. Только взрыва не было…
Паузы держать капитан умел артистично.
– А что было?
– Две машины за генеральским «уазиком» поехали, две сначала, видимо, по следу шли, потом через поле подобрались, чтобы с тыла атаковать. На расстоянии звучания двигателей китайцы машины оставили. Вышли на лыжах в сугробы, а их там наши снайперы за секунды положили. Пять плюс пять, по полной программе. Кстати, тут после них два внедорожника остались валяться, «Ховеры», дерьмовые, но можно подобрать, для нашего учебного полигона, пожалуй, и сгодятся. Будет парням на чем «экстремалку»[13] отрабатывать. Такие, честно говоря, и разбить не жалко. И даже разбить хочется… Пришлете людей или нам забрать?
Хозяйственность полковник Мочилов в подчиненных всегда поддерживал. На государственных харчах нормальную, не то что хорошую армию, не говоря уже о спецназе, не создашь. Отсюда в ГРУ появилась куча высококлассных импортных дальнобойных и крупнокалиберных снайперских винтовок, нигде не учтенных, и почти каждый взвод имел в запасе один, а то и два трофейных ручных пулемета в дополнение к штатному. «Ховеры» могли войти в состав тех же полезных бесхозных вещей, что для нужд армии сгодятся.
– Сами заберите… Что технике пропадать… Что там дальше было?
– Тылы генералу мы обезопасили, а он, скорее всего, и не догадался. По крайней мере, спасибо огромное нам не сказал. А китайцы уже почти ломились. К воротам «Ленд Крузер» подъехал, и «Хаммер». Шесть человек вместе с водителем остались снаружи, трое зашли в дом, и из поля нашего наблюдения выпали. Завел их подполковник Стромов. А нам осталось только за воротами наблюдать. Там уже снайперам стрелять было рискованно. Можно было спровоцировать атаку. А если бы они под прикрытие дома забежали – это пятнадцать шагов, там бы их никакой снайпер не достал. И могли спокойно в дом войти. Потому мы вынуждены были оставаться статистами. Что происходило в доме, мы не знаем. Старший лейтенант Марочкин у нас музыкальный слух имеет. Он говорит, что трижды стреляли из пистолета. Но это чуть позже. А до того к парням у ворот, видимо, поступил какой-то сигнал. Они оружие приготовили и двинулись было к калитке, когда это увидел полковник Лопухин или кто там еще, кого мы за Лопухина принимаем. Этот человек с пульта, как я понял, привел свои агрегаты в действие. Китайцы сначала остановились, переглядываясь. Затем пятиться начали. Потом по машинам бросились. Трое даже оружие в сугроб выбросили. Дверцы захлопнуться не успели, а обе машины уже гнали во всю мощь к выезду из деревни. Вот после этого Марочкину выстрелы послышались. Три выстрела… После них во двор вышел подполковник Стромов, поставил у стены метлу и позвал в дом полковника Лопухина. Лопухин вышел с пластиковым пакетом через тридцать секунд и что-то уложил в багажник машины. Кажется, в один из ящиков, где их оружие хранилось. Затем закрыл машину и включил сигнализацию, хотя раньше машина была открыта и в ней сидели охранники. Подполковник Стромов из дома пока еще не вышел. Но охранники вынесли оттуда три тела. Это приехавших китайцев. Тела сложили в холодной бане. У меня все, товарищ полковник. Да… Старший лейтенант Вохминцев показывает, что у него есть запись разговора… Прослушать?
– Если это разговор с американцем, то мне уже принесли распечатку…
– Да… Разговор с мистером Мазуром…
– Я по этому поводу и звоню. Оставляешь на месте только троих человек. На всякий случай, если китайцы вдруг вернутся, хотя это едва ли. Их должны перехватить на въезде в Москву, да и напуганы они основательно. Китайцы вооружены, задержать их есть за что… Но все же подстраховаться следует. Оставишь снайпера и пару офицеров. Остальных можно вывозить на базу. Пора готовиться. Главная же новость для тебя неожиданная. Генерал Аладьян отказывается от поездки с европарламентариями. То есть ему Северный Кавказ пока не нужен. Договорились созвониться с Владиславом Аркадьевичем тогда, когда можно будет встретиться в Грузии. Но подполковника Стромова генерал передает под попечительство Мазура. Значит, здесь Аладьяном будет заниматься ФСБ, скорее всего, его уже с дачи не выпустят, а вы едете на Северный Кавказ. За Стромовым придет машина в шесть утра. В это же время на блокировку дачи выступит группа «Альфы». Мазура со Стромовым они выпустят. Ты, Коля, одновременно должен снять своих людей с наблюдения и сам выехать на маршрут. Насколько я узнал, группа европарламентариев планирует двинуться колонной по Ростовской дороге. Они выезжают в половине девятого. Ты можешь поехать с небольшим опережением. Я выделю еще одну машину, чтобы контролировала колонну сзади. Это просто для подстраховки. Впрочем, среди ментов в машинах сопровождения есть человек из ФСБ. Он, если я договорюсь, будет давать информацию тебе напрямую. Все понял?
– Так точно…
– Выполняй…
– Минутку, товарищ полковник… Из двора «уазик» выезжает… Мы не видели, кто в него сел… Так может и сам генерал улизнуть… Хотя трубка его, как показывает мне Вохминцев, осталась в доме…
– Хорошо, что предупредил. На дороге пост ФСБ отлавливает китайцев. Я позвоню, чтобы и «уазик» тормознули. Если там генерал, вопрос легче решится. Не придется брать его дачу штурмом. Без генерала они сами сдадутся…
