промелькнула на лице. Молодой человек стоял у фонтана, а г-н сыщик делал на своем велосипедике круги по площади, будто тренировался в езде.
– Как много лишних! – не помнит, сказала или подумала она.
Размышляя об этом, она не услыхала, как за ее спиною отворилась и вновь затворилась входная дверь: Марианна сквозь щелку показала сановнице нос!
Собравши в ризнице небольшую группу самых надежных и телесно крепких прихожан, патер дал им последние наставления и отпущение грехов заранее.
– Призывайте духа святого! – так закончил он обращенную к ним короткую речь. Затем благословил их.
Заревела сирена – и ревела долго, сотрясая, кажется, кровлю, пока из двери не вышел Биллендон, сильно озабоченный чем-то.
– Аусель тебе не попадался? – спросил он Марианну. выплясывающую на крыльце.
– Нет, – сказала она. – А вы куда? Тоже бунтовать?
– Заседать, – сказал он, – под угрозой штрафа! Но куда же он мог подеваться?
– Я принесла Рею браунинг, – сообщила она. – Будем отстреливаться, так что не беспокойтесь!
– А? – спросил он, обшаривая глазами кусты. – Ну ты заходи, они в мастерской!.. И подался к калитке.
В ратуше, похоже, ничего еще не знали: тоже удивлялись трезвону. Почти все олдермены, спозаранок оповещенные, сошлись на заседание, но пришлось дожидаться мэра, он выскочил в приемную, поправляя в кармане платочек, извинился: его вызвали к супруге г-на президента, это очень срочно, через пяток, минут вернется, и можно будет приступить!.. Умчался.
Оккультист доложил, что ударная группа получила пастырское благословение, когда телохранитель впустил в апартамент явившегося к ее превосходительству г-на мэра.
Этот последний с живейшим любопытством слушал безжизненную речь реципиента, вглядывался в сонное лицо. Читать об этом в газетке – одно дело, знакомиться воочию – совсем другое. 'Полезные люди, весьма полезные!' – подумал г-н мэр.
– До прихода гвардейцев, – сказала президентша незнакомцу, – оборону держать будете вы, оккультный отдел!
– Но мы не вооружены, ваше превосходительство! – безжизненно передал реципиент слова и тревожную интонацию собеседника.
– Черт знает что! Военная разведка! Оружие доставят личные мои агенты, пускай и останутся, я сама о себе позабочусь!
– Не надо, ваше превосходительство! Я не хочу иметь дело с людьми Тур…
– Придержите язык! Можете оставить их за дверью, они одним видом распугают эту шваль. Национальная гвардия пусть тоже займет наружную оборону. А вы в дом, и немедленно! Сумеете хотя бы войти?
– Да, ваше превосходительство! – и тут голос реципиента механически передал злорадную нотку. – Мадмуазель забыла закрыть дверь!
– Какая?.. Какая мадмуазель?! – спросила президент, ша, не веря ушам и оборачиваясь.
– Ваша дочь мадмуазель Марианна, – подтвердил оккультист, чересчур скрывая и тем подчеркивая, что не слишком огорчен. – Ах, ваше превосходительство, не изволили заметить ее отсутствия?..
– В дом! – закричала она. – Вызываю десант! Так хотелось обойтись без шума… – Она закусила губу. – И о чем вы только здесь думаете? – это относилось уже к мэру. – О чем думает этот субъект? – спросила она реципиента.
Тот склонился над редкой макушкою г-на мэра и почти что его голосом заговорил после напряженной продолжительной паузы:
– Полезные люди, весьма, и весьма, и весьма… – И вдруг запел тоненько, пронзительно, фальшиво. – Ах, мой милый Августин, Августин, Августин!..
– Ну и ну! – только и сказала президентша.
Заслышав колокольный трезвон, Дамло погодил отвязывать пса от ножки стола, о которую юные крысы повадились оттачивать зубы. Он решил, что в городе пожар, но не шелохнулся узнать, кто горит, на то имелся брандмейстер. Верно, следует проследить за порядком, но вот явится постовой за указаниями, ею и отрядить. У Дамло после заточения в клетке ломило все кости, не до зряшной ему беготни!.. Суматоха уляжется – приступать к операции.
Постовой вскоре затоптался на крыльце, робея войти; Дамло его окликнул, спросил:
– Где был ночью? – чтобы, проявив сперва суровость и заодно проведав обо всем, чего еще сам не знал, затем смягчиться. Но постовой вместо ответа затрясся. – Что это у тебя? Покажи! – Сержант выхватил из-под мышки подчиненного сверток. – Гм, свечи! Зачем тебе целая пачка? Электричества, что ли, не будет?
'Все знает! – в благоговейном ужасе думал постовой. – Все как есть видит насквозь – и хитрит!' – Ну, – сказал Дамло, – выкладывай! Тут сквозь неплотно закрытую дверь донеслись звуки музыки и многоголосый гул.
– Это что? – озадаченно спросил Дамло.
Постовой высунул голову наружу.
– Идут! – сообщил он.
– Кто идет?
– Наши!..
– Я тебя учил рапортовать или кого?
– Так точно: меня! – выдохнул постовой и шмыгнул за дверь.
Шум приближался, он был довольно строен за счет оркестра г-на Доремю. Происходил не пожар, нечто иное, так же, а то и более чрезвычайное. 'Бунт?' – подумал Дамло, холодея, стал припоминать инструкцию на случай бунтов и, когда припомнил, вышел, наконец, узнать, в чем дело.
К сожалению, он позабыл на столе свою каску.
