мощным выдохом, словно на земле сопит неописуемо огромное чудовище, такое ужасное, что никто так и не решился сложить о нем сказку.
А ведь я не прикладывал никаких усилий, чтобы сплотить эту армию. Признаться, я ими вообще не занимался. Просто ехал на север, увлекая их за собой навстречу нашей общей судьбе. Детство мое давным-давно закончилось – если вообще когда-нибудь было, – но детское словечко «нечаянно» по- прежнему оставалось одним из самых востребованных в моем лексиконе.
Все они завороженно пялились на меня, и это было по-настоящему ужасно! На миллионах лиц застыло какое-то восхищенное блаженство, которое показалось мне отвратительным. Меньше всего на свете я был готов к всенародному обожанию.
«Ну почему на моем месте не оказался какой-нибудь бедняга, страдающий неизлечимой манией величия? По крайней мере, он был бы по-настоящему счастлив. А я всю жизнь хотел от людей только одного: чтобы они мне не очень мешали», – устало думал я.
Это официальное мероприятие здорово испортило мне настроение. Когда услужливый смерчик наконец позволил моим ногам коснуться земли, у меня был такой мрачный вид, что даже Синдбад попятился, а мои «генералы» подавились обрывками собственной беседы.
– Спасайся кто может, ребята! Кажется, конец света наступит прямо сейчас, – криво улыбнулся Анатоль.
Шутка получилась на редкость натянутая, но лучше, чем ничего. Что бы я без него делал?
– Кто прогневал тебя, Али? – озабоченно спросил Мухаммед.
– Мы могли бы посадить его на кол, – застенчиво предложил Дракула.
Он тут же начал оглядываться по сторонам в поисках подходящего материала.
– Не надо никого никуда сажать, – вздохнул я. – Ничего не случилось, ребята. Просто мне стало паршиво. Но это пройдет. Можно сказать, уже прошло.
Я уселся на песок между Мухаммедом и притихшей Доротеей и заставил себя улыбнуться. Я прекрасно понимал, что не имею никакого права демонстрировать им перепады своего настроения. Да и чувствовать себя паршиво я тоже не имел права. Не та это была игра, из которой можно выйти после подробного ознакомления с правилами и составом участников. Согласно условиям контракта мне полагалось стиснуть зубы и вежливо сказать неведомому и непостижимому распорядителю: «Да, сэр!»
С горем пополам мне это удалось. Может быть, зубы я стискивал слишком старательно, улыбка вышла вымученная, а согласие с невидимым распорядителем прозвучало на редкость фальшиво, но, как и натужная шутка Анатоля, это было лучше, чем ничего. Гораздо лучше.
Через полчаса я взгромоздился на спину своего верного дромадера, и мы отправились в путь. Синдбад неторопливо шагал строго на север – куда же еще?! А я не нашел ничего лучшего, чем мечтательно уставиться в одну точку и с нежностью вспоминать сияющие глаза Афины. По правде сказать, это была не самая лучшая идея, но, по крайней мере, неуместные мысли о прекрасной греческой богине, счастливым образом не похожей на собственные скульптурные изображения, отвлекали меня от мучительных размышлений о многоликом кошмарном существе, которое покорно следовало за мной, ритмично дыша в такт моему собственному дыханию.
Судьба давно не баловала меня такими хорошими ночами, как эта. Время праздных разговоров прошло, я снова был при деле и чувствовал себя безгранично сильным, как в старые добрые времена. В эту ночь все зависело от меня, и все было в моей власти.
Я призвал Слейпнира, и он примчался так быстро, словно все это время пасся в долине у подножия столовой горы в ожидании моего оклика. Мой старый бессмертный конь был счастлив, как жеребенок: давненько я не баловал его своим вниманием. А потом мы сломя голову носились с амбы на амбу, и я не винил Слейпнира за то, что иногда он пренебрегал кратчайшим путем ради редкостной возможности растрепать на ветру свою гриву и мою бороду – пусть себе резвится.
Невидимые даже для зорких глаз Олимпийцев, мы появлялись у их дверей, и я одним стремительным движением, от которого сладко ныло все тело, чертил руны-близнецы по имени Эйваз, щедро поил их своей кровью и горячим шепотом называл им почти непроизносимые имена наших врагов.
На рассвете я покончил с делами и вернулся на амбу Афины. Я ожидал, что застану там нашего разговорчивого гостя, но его там не было. Это мне не понравилось.
– Он уже ушел? – спросил я Афину. Она сидела на пороге, задумчиво уставившись на светлую полоску неба на востоке.
– Ушел. Кстати, теперь я точно знаю, что он не подшутил над нами. Это были истинные имена наших врагов.
– Да я и сам уже перестал сомневаться. Не так уж трудно отличить правду от хитроумной лжи. А ты тоже сперва подумала, что гость нас обманывает?
– А почему нет? Все бывает. Тем не менее он нас не разыграл, в чем мне уже пришлось убедиться. После его ухода я задремала, но меня разбудил грохот. Эта тварь с веретенами – как там ее? ну да, Тласольтеотль! – снова решила нас навестить. И нарвалась на твою руну. Да, Один, твой колдовской знак теперь отлично нас охраняет, надо отдать тебе должное! Руна ее не убила, но причинила сильную боль – судя по тому, как выла эта «пожирательница грязи», убегая прочь! Я вышла, чтобы послать ей воздушный поцелуй на прощание, но ее уже и след простыл… А интересно, она действительно ест дерьмо или гость просто решил нас насмешить?
– Ну должен же кто-то есть дерьмо! – усмехнулся я. – А почему гость так быстро ушел? Я-то надеялся, что он задержится надолго. Даже начал думать, что он захочет быть с нами до конца. Признаюсь, я так и не понял, кто это был, но он мог бы стать сильным союзником – если уж ему ведомы вещи, спрятанные от нас под покровом тайны…
– Делать ему больше нечего! – мрачно сказала Афина. – Присоединяться к обреченным на поражение… Я бы ни за что так не поступила, если бы у меня был хоть какой-то выбор.
– А кто тебе сказал, что мы обречены, Паллада? – спросил я. В это утро мой дух был несокрушим. – Мало ли что накаркала эта старая карга, Вёльва! Мне как раз пришло в голову: возможно, глумливый бродяга Лодур побывал у нее за день до меня и посулил ей больше серебра? Неплохая вышла шутка, признаю, и как раз в его духе… Ну да, конечно, еще о нашей гибели говорится во множестве глупых старых сказок, которые по большей части придумали несведущие люди, чтобы пугать перед сном своих сопливых чад. Какой надежный источник сведений о будущем! Между прочим, люди только и делали, что ошибались – пока были живы… Так что мы еще попрыгаем!
– Я не верю тебе, Игг. Но мне нравится, что ты так говоришь, – улыбнулась она. – Наш ночной гость здорово поднял тебе настроение, да?
– Да, отчасти это его заслуга. Нынче я впервые за долгое время занимался настоящим делом, и все шло как по маслу. Ядаже не испытываю желания собирать валькирий и спрашивать у них, как прошла эта ночь на других амбах, – я и без того уверен, что все в полном порядке. Несколько дней назад, когда мы вернулись из царства Аида, я раскинул руны, чтобы спросить у них, как наказать чужаков, которые убивают моих союзников. Руны обещали, что помощь придет со стороны, и я начал опасаться, что они меня обманывают. Я был совершенно уверен, что нам неоткуда ждать помощи. И тут из темноты ночи появляется незнакомец, языкастый, как Лодур, но приветливый, как утренняя птица, выкладывает нам список имен наших врагов и исчезает невесть куда, так и не представившись… Или он все-таки рассказал тебе, кто он такой?
Афина отрицательно покачала головой.
– Ну да, этого следовало ожидать! Досадно: я так спешил взяться за дело, что даже не успел поблагодарить его должным образом.
– Не переживай, я не забыла сказать ему «спасибо». И потом, я совершенно уверена, что он еще заявится. Во всяком случае, он спрашивал, можно ли навестить нас снова. Я сказала, что можно, – Афина нахмурилась, словно сожалела о сделанном.
Мне стало любопытно: неужели эти двое успели повздорить?
– А что, разве он тебе не понравился?
– Да нет, вполне понравился, – она пожала плечами. – Забавный…
– Чудной, верно. Не похож ни на человека, ни на одного из нас… Но я не могу поверить, что
