более чем дешевой ширмой. Блистательная Шарлотта-Маргарита без всякого стеснения является сюда, чтобы вернуть себе молодого любовника, ее дочь наставляет рога герцогу де Лонгвилю со священником, это «невинное дитя» без колебаний отдается первому же положившему на нее взгляд вельможе, королева… Черт, королева! Они ведь беседуют сейчас о чести Анны Австрийской!
– И вы рассказали про Бофора человеку у калитки?
– Да. А потом он… – Виолетта торопливо дотронулась до собственного затылка и невольно закусила губу от боли. – Ой!
– Кароньяк! Живо к западной стене! – быстро распорядился де Фобер, предчувствуя неладное. – Приволоките мне господина де Лекура для «душевного» разговора. Лучше живым, но на последнем я, впрочем, не настаиваю. Остальные со мной. Вставайте, мадемуазель. Я отведу вас к королеве.
В церковь де Фобер, маркиза д’Оди и трое гвардейцев спускались почти бегом. Благодаря любезности викария де Линя у Эме теперь был свой ключ от тайного хода.
– Трюдо, ждите нас у этой двери, то есть трубы. И, в случае чего, никого к ней не подпускайте, будь то даже преподобный де Билодо собственной персоной.
Сам лейтенант с девушкой и теперь уже двумя подчиненными торопливо проскользнули в тайник.
– Осторожнее, сударыня. Тут винтовая лестница. Потом будет дверь…
Эме оказался достаточно вежлив, чтобы постучать в дверь. И не более того. Сразу после короткого стука последовал характерный звук поворачиваемого в замочной скважине ключа. Анна, заслышав торопливые шаги за ширмой с фавном, тихо вскрикнув, нырнула под одеяло. Мазарини был лишен подобной возможности. Шелковая лента на запястьях – милая эротическая фантазия королевы – удерживала его руки в изголовье постели не хуже, чем простая веревка.
– Что вы себе позволяете? – прошипел кардинал, сверля своего лейтенанта испепеляющим взглядом. И в то же время прекрасно понимая, что в данную минуту он скорее смешон, чем грозен. Любовник, которого застукали «на горячем».
– Виолетта? – ее величество, в свою очередь, узнала единственную даму в компании трех гвардейцев. Хоть и ряженную в мужское.
– Ваше величество, ваше высокопреосвященство, сожалею, что приходится вас тревожить…
– Нет, вы еще не сожалеете! – Мазарини кое-как повернулся на бок, спиной к вошедшим. Только присутствия в комнате молоденькой фрейлины ему как раз и не хватало. Пускай уж лучше пялится на ягодицы первого министра, чем на его чресла. – Но, клянусь, сожалеть вам придется!
Де Фобер, мужественно проигнорировав угрозу кардинала, решил проявить великодушие.
– Ваше высокопреосвященство, то, что я намерен сказать, вам лучше выслушать одетым.
Кончик шпаги лейтенанта в считаные мгновения освободил запястья Мазарини, и кардинал торопливо прикрыл бедра краем простыни. Маркиза д’Оди тем временем бросилась к ногам королевы. Анна, правда, была далеко не в восторге от этого порыва. Ее величество растерянно куталась в одеяло. От неожиданности она даже не сообразила по-королевски разгневаться.
– Мадемуазель де Лажуа, помогите ее величеству затянуть корсет. Это ведь входит в ваши обязанности, не так ли? – распорядился де Фобер, последовательно перебрасывая с пола и кресла на постель предметы мужского и женского гардероба. – Дело в том, что милейший герцог де Бофор, как недавно выяснилось, узнал об отсутствии королевы в Лувре. Поэтому прямо сейчас он может быть у Людовика. Или в окрестностях Нуази. Советую поторопиться!
– Вы заверяли меня, что шпион… – пробормотал кардинал, послушно просовывая руки в рукава рубахи. Известие, которое принес лейтенант, заставило лоб итальянца вновь покрыться испариной. На этот раз не от страсти.
– Местный шпион тут совершенно ни при чем. Проболталась камер-фрейлина ее величества.
– Мари-Клэр? – изумленно воскликнула Анна.
– Она послала Франсуа де Бофору записку. Назначила свидание. Вот это письмо, – Виолетта протянула королеве заветный листок.
– Боже всемогущий! – Анна торопливо пробежала послание взглядом и испуганно перекрестилась. – Поистине любовь сводит нас с ума!
– Откуда де Бофору известно про Нуази? – выдохнул Мазарини, сражаясь с панталонами.
– Я понятия не имею, известно ли ему про аббатство. Если ваше высокопреосвященство желает продолжить это свидание, я, разумеется, не вправе давать советы… Т-ссс!
Эме предостерегающе приложил палец к губам, и все находящиеся в комнатке люди послушно замерли.
– Что это за шум?
Словно для того, чтобы кардинал получил ответ на свой вопрос, где-то рядом оглушительно грохнул пистолетный выстрел. Органная труба обладала великолепной акустикой, так что в природе нового звука ни у кого сомнений не возникло.
– Это в церкви. Проклятье!
Когда доходит до стрельбы в церкви, дело плохо. Лейтенант в данный момент не имел ни малейшего желания пойти и проверить, стрелял ли это Трюдо. Или стреляли в Трюдо.
– Мы в ловушке. Господи, мы в ловушке! – Анна заметалась по комнате, заламывая руки. Королеве уже мерещилась сырая монастырская келья до скончания дней. – Заклинаю вас, сделайте хоть что-нибудь!
Мазарини безнадежно выглянул в крохотное окошко с видом на реку. Какая насмешка, даже содрав с себя кожу, в него никому не протиснуться.
Эме сосредоточенно созерцал облицовку камина. Андре, помнится, говорил, что рисунок планки-рычага немного отличается. Наконец лейтенант решился. Достаточно оказалось одного легкого прикосновения, и панель с характерным скрежетом отодвинулась, освобождая вход в подвал.
Королева тихо ахнула, вцепившись в руку Виолетты.
– Это еще что такое? – кардинал подозрительно уставился на лейтенанта.
– Плоды моего расследования. Очень надеюсь, что про этот тайник никто из наших врагов не знает. Господин де Бовиль, зажгите факел. И потушите эти чертовы свечи.
– Если там есть крысы… – побелевшими губами прошептала Анна.
– Скорее! – любые крысы, а также пауки и змеи для Мазарини сейчас казались меньшим несчастьем, чем эта изысканно обставленная «мышеловка», готовая вот-вот захлопнуться. Его высокопреосвященство буквально вытолкнул королеву на первую ступеньку ведущей в темноту лестницы, Виолетта и гвардейцы бросились следом. Де Фобер, шедший последним, заботливо прикрыл за собой вход в тайник. Очень вовремя. У Эме сложилось впечатление, что за панелью, которая только-только встала на место, послышались ругань и шум отодвигаемой мебели. Но прислушиваться было некогда.
Глава 19
Побег
Кароньяку не удалось исполнить распоряжение лейтенанта. Господин Булот не был трусом, но и геройски умереть он тоже не спешил. Поэтому, завидев Николя де Лекура в компании вооруженных людей с факелами, гвардеец не стал бросаться к нему с обнаженной шпагой, выкрикивая: «Именем кардинала!» А наоборот, тут же нырнул в темноту за угол церкви. И как раз вовремя. Незнакомцы, хоть нынче было поздновато для молитв, вломились прямиком в храм, оттуда вскоре послышалось бряцание оружия, затем одинокий пистолетный выстрел. А Кароньяк бросился к воротам. Там, насколько он понял, несли караул двое из его товарищей. В случае чего троим все же легче обороняться, чем одному.
Трюдо, оставленному де Фобером охранять тайный ход в басовой трубе органа, повезло гораздо меньше. Пуля, выпущенная кем-то из спутников герцога, угодила бедолаге в грудь. Нападающие слишком торопились, чтобы выяснять, жив гвардеец или нет, поэтому тело просто оттащили и отшвырнули в сторону, освобождая проход. Бывший помощник викария уверенно провел де Бофора и его дворян по винтовой лестнице вниз к заветной двери. Но тут их ожидал неприятный сюрприз – комната оказалась пуста.
– Дьявольщина! Посмотрите, монсеньор, постель еще теплая.
Франсуа и сам понимал, что совсем недавно это ложе не пустовало. Скомканные простыни, тонкий запах женских духов, но где, черт побери, сами любовники?
– Отсюда есть другой выход?!
От этого вопроса де Лекур сделался белым, словно мел.
