ход…
«Я сумасшедшая, – мелькнула тревожная мысль. – Зачем лезу туда, куда никто не просит?»
Краем глаза мадемуазель де Лажуа увидела, как Анна-Женевьева торопливо хлестнула своего коня. Фабьен, тихо чертыхнувшись, припустил следом.
«Ладно она. У «Изольды», определенно, роман с аббатом. Но я… Из-за королевы?»
И сама себе не поверила.
Жак, завидев, что хозяйка настроена серьезно, тихо свистнул, собирая слуг, и вскочил на козлы.
– Н-но, залетные! Пошли!
Как назло, тут же вновь разболелась голова. Все-таки тот тип у калитки ударил ее на совесть. А может, это и к лучшему. Во всяком случае, боль на какое-то время заглушила беспокойные мысли. Чуть привстав на стременах, Виолетта пустила свою лошадь в галоп. Маркиза неплохо ездила верхом по-мужски, спасибо покладистости Луи-Батиста, который не разделял увлечения дочери на подобающие и неподобающие для девицы. Жак тут же отчаянно запротестовал, но поздно. Дорожный экипаж не мог угнаться за всадницей, к тому же настолько легкой, как хрупкая семнадцатилетняя девушка. Она даже опередила Анну-Женевьеву и Фабьена. Кучеру оставалось только бессвязно ругаться и взывать к благоразумию дам, у которых, похоже, вовсе его не осталось.
Дорога нырнула с пригорка в низину, потом вновь потянулась на холм. И маркиза д’Оди увидела впереди огни. Что происходит на дороге, в колеблющемся свете факелов разобрать было практически невозможно. Единственное, что совершенно точно определила девушка, – кареты там нет. Только всадники. Появление отряда Виолетты повергло их в явное замешательство. У мадемуазель де Лажуа было несколько минут на то, чтобы испытать облегчение. Кажется, ее величеству удалось ускользнуть от погони. Но каким образом? Почему преследователи остановились?
– Именем короля, кто вы такие? – выкрикнул чей-то голос из свиты герцога.
Виолетта чуть придержала лошадь.
– Не отвечать, – велела она решительно. – Это бандиты.
Жак только пожал плечами. Хороший слуга не задает вопросов.
Люди маркизы потянулись к оружию, уцелевшим спутникам де Бофора это было хорошо видно. Какой-то миг девушка надеялась, что благоразумие последних возобладает. Два отряда были примерно равны по силе, но погоня, посланная герцогом за королевой, выглядела уже потрепанной. Однако предводитель людей де Бофора принял иное решение. Возможно, его смутила карета, сопровождающая слуг маркизы д’Оди.
– Ваше высочество, умоляю, держитесь за мной! – отчаянный возглас Фабьена потонул в громком лязге стали.
Телохранителю герцогини пришлось первому вступить в драку с неудачливыми преследователями ее величества. Анна-Женевьева резко осадила коня, шпаги у нее не было, зато имелся пистолет, которым герцогиня владела в совершенстве.
– Стреляйте! – закричала Виолетта слугам. И тут же почти оглохла от грохота над головой.
Девичья привычка зажмуриваться от громкого шума едва не стоила ей жизни. Потому что, когда маркиза д’Оди открыла глаза, она нос к носу столкнулась с вооруженным всадником, который уже занес руку для удара. Рефлекторно девушка вонзила шпоры в бока лошади, та, заржав от боли, поднялась на дыбы. И клинок, метивший в Виолетту, угодил в шею благородному животному. Сама же мадемуазель де Лажуа попросту вылетела из седла еще раньше, чем ее лошадь, оседая, начала заваливаться в снег. Приземление было жестким, особенно если учесть разбитую голову всадницы. Задыхаясь от дурноты, она с трудом поднялась на колени. Лицо нападавшего расплывалось у Виолетты перед глазами. Странно знакомое лицо. Тонкие, тщательно выщипанные брови и не менее тонкие холеные усики. Господи, Булонский лес! Это он, тот самый человек, убивший испанского посланника!
Всадник вновь замахнулся. Ему было неудобно орудовать шпагой, пытаясь попасть в мальчишку, стоящего на коленях. Пришлось свеситься с седла. Маркиза, окончательно потеряв рассудок от боли и страха, даже не сообразила, как она успела выхватить свое оружие. Когда-то давно, после гибели сыновей в испанской кампании, Луи-Батист взялся учить дочь фехтованию. С тех пор она все еще иногда упражнялась. Наверное, стоило бы чаще. Чужая шпага, тускло сверкнув в свете луны, скользнула по лезвию шпаги Виолетты и, чиркнув по гарде, ушла в сторону. Девушка стремительно вскочила. Вернее, она хотела бы стремительно вскочить. Но это было не так-то просто, учитывая недавнее жесткое падение. Все же ей удалось хлестко отмахнуться клинком, нападающий тихо охнул. Кажется, она зацепила его по лицу. Мадемуазель де Лажуа судорожно всхлипнула, ожидая продолжения. Но его не последовало. Противник, вместо того чтобы продолжить схватку, развернулся и, пришпорив коня, ускакал прочь. Да и остальные люди де Бофора, бросив на снегу своих мертвых и умирающих, помчались в сторону Нуази.
– Ваше сиятельство, вы живы? – тревожный голос кучера привел маркизу в чувство. – Святая дева- заступница, когда вы упали, я думал, все, пропала моя голова. Хозяин или запорет до смерти, или на галеры сошлет.
Покачиваясь, Виолетта медленно поднялась на ноги. Наверное, она могла собой гордиться. Ее величеству погоня больше не угрожает. Вокруг на снегу зловеще темнели пятна человеческих тел.
– Это не наша заслуга, – пробормотал Фабьен, убирая шпагу в ножны. – Кто-то постарался раньше.
Виолетта побледнела. Ей показалось, что она разглядела на плаще одного из лежащих на земле людей белый гвардейский крест.
Так и есть. В остекленевших глазах мертвеца отражалась далекая бледная луна.
– Виолетта! – по тому, как маркиза внезапно застыла над очередным телом, мадам де Лонгвиль поняла, что ее спутница видит кого-то из знакомых. Святая дева, кого?
Анна-Женевьева буквально подбежала к мадемуазель де Лажуа.
– Виолетта! О, боже…
Шевалье де Фобер.
Вздрогнув от голоса герцогини, девушка просто-напросто села прямо в снег рядом с неподвижным лейтенантом.
Кошмар Булонского леса продолжал ее преследовать. Виолетта уже видела раньше такой же смерзшийся алый снег, такую же струйку запекшейся крови, ползущую от краешка губ по щеке.
– Эме! – не надеясь на ответ, девушка шепотом назвала его по имени. И, сжавшись от страха, наклонилась к самому лицу мужчины, пытаясь расслышать дыхание.
«Господи, будь милосерден. Сделай чудо…» – мысленно молила она создателя.
– Мертв? – каким-то чужим голосом спросила герцогиня де Лонгвиль.
Наткнувшись на красноречивый взгляд герцогини, Фабьен молча кивнул головой. И так же молча, позаимствовав факел у одного из слуг мадемуазель де Лажуа, отправился на поиски.
Чужое дыхание коснулось щеки маркизы неожиданным теплом. Неужели! Девушка осторожно приподняла голову Эме, волосы лейтенанта были мокрыми от набившегося в них снега. Виолетта торопливо сдернула с плеча плащ, и, наскоро скомкав, подложила его Эме под голову.
– Жак, помоги мне!
Кучер послушно наклонился над раненым и привычно достал из-за пояса кинжал. Расстегивать и расшнуровывать одежду на истекающем кровью человеке было, по его мнению, непозволительной роскошью.
– Дайте еще огня, – велел Жак деловито.
Рубаха де Фобера на правом боку из белой превратилась в красную. А рана все еще продолжала кровоточить. Виолетта растерянно оглянулась. Анна-Женевьева торопливо рванула рукав своей позаимствованной из гардероба аббата де Линя рубашки. Это наверняка самая чистая ткань, которую они сейчас смогут найти.
– Спасибо, – у маркизы д’Оди, казалось, совсем не осталось голоса. Только шепот.
Пока девушка дрожащими руками делала перевязку, кучер продолжал отдавать распоряжения слугам.
– Поль, Луи, давайте сюда ваши плащи. Парень потерял много крови, не ровен час, замерзнет.
Виолетта не обратила внимания на фамильярность Жака. Она старалась быть очень осторожной, но Эме все же дернулся от боли, когда девушка начала затягивать повязку. И это движение доставило
