Энн открыла глаза и не сразу вспомнила, как оказалась в чужом доме.
– Да, я ведь уже все объяснил шерифу. Нужно поставить хотя бы двух полицейских возле моего дома… необходимо, пока мы не выясним, кто такой Роджер Эванс. – Мартина было плохо слышно. Видимо, он старался не разбудить гостью, а потому разговаривал по телефону почти шепотом.
Ну вот, все начинается снова, вздохнула Энн, поднимаясь с дивана.
– Можешь еще немного полежать, – сказал Мартин, заметивший через стекло кухонной двери, что Энн встала. Он быстро закончил разговор и убрал телефон в карман.
Девушка вошла в кухню и ахнула от изумления. На столе красовался поднос со всякими сластями: бисквиты, апельсиновые рулетики, шоколадные конфеты, – все, что она обожала с детства.
– Это все для меня?
Мартин смущенно пожал плечами.
– Вообще-то для нас. Я жуткий сладкоежка. Что ты предпочитаешь: чай или кофе?
– Кофе, – решительно ответила Энн. – Иначе я снова усну. Нужно взбодриться.
– Тогда я тоже выпью кофе.
Мартин мысленно поздравил себя с тем, что его уловка со снотворным и ромашковым чаем осталась незамеченной. К тому же он не чувствовал своей вины. Одного взгляда на Энн было достаточно, чтобы отметить положительное влияние сна. Ее щеки приобрели здоровый румянец. Припухлость вокруг глаз спала, и Энн перестала выглядеть, как замученная бытом домохозяйка.
– Ты думаешь, мне угрожает опасность? – спросила Энн, пока Мартин разливал по чашкам кофе из турки.
– Нет, не думаю, – покривил душой Мартин. – Но предусмотрительность никогда не бывает лишней. Кстати, я позвонил твоему дяде.
– Что?! Он знает, где я? – Энн прожгла Мартина испепеляющим взглядом. Что он наделал? Скоро дядя Томас примчится сюда и отвезет ее прямиком в клинику. Возможно, в ту же самую, в которой умерла ее мать.
– Да, я пообещал ему позаботиться о тебе. Он просил только, чтобы ты позвонила ему, как проснешься.
– Постой… а откуда ты узнал его телефон?
Мартин виновато улыбнулся.
– Посмотрел в твоей записной книжке.
– Ты рылся в моей сумке?
– Да, но только ради тебя и спокойствия твоих близких. Неужели ты хочешь, чтобы твоя тетя вновь попала в больницу?
– Разумеется нет. Ты сказал «вновь»? Значит, она уже не там?
– Твой дядя сказал, что привез жену домой, поэтому и не сможет приехать за тобой. Похоже, он собирается переквалифицироваться в сиделку.
– Слава богу, тете Долли лучше. – Едва Энн вспомнила о женщине, заменившей ей мать, как на ее глазах блеснули слезы. – Представляю, как она волнуется.
– Твой дядя обещал придумать что-нибудь… чтобы объяснить твое отсутствие.
– То есть он не приказал тебе доставить меня сегодня же домой? Не могу поверить.
– Признаться, это стоило мне большого труда. Твой дядя почему-то вообразил, что я набиваюсь ему в зятья.
– Что?! – возмущенно воскликнула Энн. – Что ты ему наболтал?!
– Ничего, кроме правды. Сказал, что ты мне очень нравишься и что я не намерен бросать тебя в беде.
– Теперь дядя наверняка подумает, что я не только сумасшедшая, но и легкомысленная. Крис погиб совсем недавно, а я…
– Тебе не в чем себя упрекнуть. Хочу напомнить, что это он тебе изменял, а не наоборот.
– Я не собираюсь с тобой спать!
– Энн, не горячись. – Мартин дружелюбно улыбнулся. – Я тебя не тороплю и ни к чему не принуждаю.
– Вот и не стоит. Даже не мечтай.
– Энн, ты встала не с той ноги? – Мартин подошел к ней ближе.
– Стой на месте.
– Почему? Ты боишься меня? Или боишься саму себя?
– Мартин, я предупреждаю…
– И что же ты сделаешь, если я подойду еще ближе? – Мартин сделал еще шаг. – А если я обниму тебя за талию? – Он обвил ее тонкий стан руками.
– Я… я… Мартин, оставь меня в покое.
– Энн, тебе ведь самой нравится, разве нет?
– Нет.
– Зачем ты мне лжешь? Посмотри мне в глаза и скажи, что я тебе не нравлюсь.
– Ты… ты… – Энн опустила голову и тихо сказала: – Ты мне противен.
– Я тебе не верю. Попробуй меня убедить. – Мартин прижал ее к себе. – Подними лицо.
Энн молча покачала головой.
– Пожалуйста… – Мартин дождался, пока Энн исполнит его просьбу. Затем прижался щекой к ее щеке и шепотом заговорил: – Энн, ты нежная и красивая… Я не хочу, чтобы ты уезжала… Никогда. Я никому тебя не отдам. И не отпущу.
– Мартин, что ты такое говоришь?
Он не дал ей закончить. И снова Энн, как в первый раз, почувствовала, что твердая почва под ее ногами превратилась в топь. Она тонула, сгорая в сладком томлении. Она жадно ловила губы Мартина, стараясь поймать и его дыхание. Вернее, оно становилось общим. Энн хотела раствориться в этом поцелуе. Она желала отдаться Мартину. Душой она уже принадлежала ему, но мысль о том, что он откажется от ее тела, испугала ее больше всех ночных кошмаров. Энн вырвалась из объятий Мартина…
– Ты так и собираешься просидеть весь вечер с угрюмым выражением на лице? – спросил Мартин после получаса молчания Энн. – Если ты добивалась того, чтобы я почувствовал себя виноватым, то тебе это удалось.
– Что-то незаметно, – пробурчала себе под нос Энн.
– Прости. Я не думал, что ты обидишься из-за одного поцелуя.
– А чего ты ожидал? Что я буду прыгать от радости?
– Энн, зачем ты так жестока? Я ведь уже сказал, что ты мне очень нравишься. Если ты боишься, что я поиграю с тобой и брошу, то…
– Я ничего не боюсь, – перебила его Энн.
– Это я уже понял, – усмехнулся Мартин.
– Просто мне неприятно, когда к моему мнению не прислушиваются. Я ведь просила тебя держаться от меня подальше.
– Я постараюсь держать себя в руках, – пообещал Мартин.
– Надеюсь, ты не обидишься, если помимо твоего обещания я попрошу ключ от той комнаты, где проведу ночь?
– Энн, пожалуйста…
– Какие-то проблемы?
– Да. Во-первых, ты меня обижаешь своим недоверием. А во-вторых, в моем доме двери не запираются. Кроме входной, разумеется.
