– И где же, по-твоему, я буду спать?
– Можешь на диване в гостиной… в моей спальне было бы гораздо удобнее, но раз ты так агрессивно настроена, то я даже не рискну тебе предложить.
– В твоей спальне? – оживилась Энн. – Я ее еще не видела.
– Пойдем покажу. Ничего особенного: кровать, две тумбочки и плазменный телевизор в полстены. – Мартин с интересом следил за реакцией гостьи. Как он и ожидал, после упоминания о телевизионной панели глаза Энн вспыхнули.
– Если я лягу в твоей спальне, то где же будешь спать ты? – спросила Энн, едва поспевая за поднимавшимся по ступенькам Мартином.
– Я плохо сплю не в своей кровати, – капризно заявил Мартин.
– Ничего себе! – воскликнула Энн, едва Мартин открыл дверь в свою спальню.
На противоположной от кровати стене красовался большой плазменный экран. Энн о таком только мечтала. Финансы Браунов не позволяли обзавестись чудом техники. Откуда у обычного автомеханика деньги на новомодную штуковину?
– Удивлена?
– Признаться, да. Ты сам его купил? Мартин, это твой дом?
– Разумеется, это мой дом и мой телевизор. Думала, что я могу позволить себе только транзистор?
– Вовсе нет. – Энн смутилась под пристальным взглядом Мартина. – Просто не ожидала, вот и все.
– Мой отец – управляющим городским банком. Я как могу противлюсь его вмешательству в свою личную жизнь, но иногда его подарки оказываются кстати. Этот телевизор он подарил мне на прошлый день рождения. С пожеланием одуматься и ступить на стезю банковского дела.
– Продолжать семейные традиции?
– Что-то в этом вроде.
– На твоем месте я бы всерьез задумалась над его советом.
– Я люблю свое дело. Еще мальчишкой я обожал забираться под автомобили и рассматривать их устройство. Жаль, что в гараже моего отца были только автомобили представительского класса. Когда я открыл свой автосервис, мне пришлось начинать с нуля.
– Неужели отец не помог тебе деньгами?
– Наоборот. Он поклялся лишить меня наследства и попросил своих знакомых не ремонтировать машины в моей мастерской.
– Мартин, какой же ты упрямый! – не сдержалась Энн. – А вдруг он и правда лишит тебя наследства? Ради чего этот бунт? Только чтобы доказать, какой ты самостоятельный? По- моему, это детское упрямство.
– А по-моему, это свой путь. Разве ты бы хотела повторить судьбу своих родителей?
– Это удар ниже пояса, Мартин. Ты ведь не хуже меня знаешь, что судьба моей матери трагична. А об отце я знаю меньше, чем о тебе.
– У тебя есть шанс узнать меня лучше, – улыбнулся Мартин, желая сгладить острые углы, образовавшиеся после его неудачного вопроса. – Как насчет маленькой игры?
– Какой еще игры?
– Она называется «Я никогда не делал…». Я начну. Если ты названное мной делала, то загибай палец. Играем до трех очков.
– Ничего не разобрала, но попробуем, – охотно согласилась Энн. – Если я выигрываю, то ночую в этой комнате, а ты – на диване внизу.
– По рукам. – Мартин остался бы доволен сделкой в любом случае. Он и так уступил бы свою кровать гостье, если бы она попросила. Благодаря же невинной на первый взгляд забаве он узнает об Энн много нового.
Мартин сел на край кровати и взглядом пригласил Энн занять место рядом с ним. Она покорно села.
– Я никогда не заходил в дом на Оуэн-стрит, – начал Мартин.
Энн недовольно поморщилась, но послушно загнула один палец.
– Я никогда никому не признавалась в любви.
– Как это? – удивился Мартин. – А как же Крис?
– Крис был моим парнем. Мы с ним гуляли, целовались, обнимались, занимались… ну ты понимаешь, о чем я.
– И ты никогда не признавалась ему в любви?
Энн помотала головой из стороны в сторону.
– Но почему?
– Не знаю, как объяснить. У меня язык не поворачивался произнести эти три слова: я тебя люблю. Иногда я буквально заставляла себя начать, но закончить мне так ни разу не удалось. Теперь уже слишком поздно.
– Вот именно, Энн. Теперь уже слишком поздно о чем-либо сожалеть. Видимо, ты не настолько сильно любила его. Когда по-настоящему любишь человека, то готов говорить ему о своих чувствах каждые пять минут.
– Раз ты такой умный и опытный, то почему до сих пор не загнул палец? – язвительно поинтересовалась она.
Мартин медленно загнул палец и глубоко вздохнул. Энн едва удержалась от вопросов о бывшей возлюбленной Мартина. Впрочем, почему о бывшей? Может быть, он до сих пор влюблен в кого-то? Мысль о сопернице показалась Энн настолько неприятной, что она непроизвольно сжала кулаки.
– Теперь моя очередь, – нарушил затянувшееся молчание Мартин. – Я никогда не красил волосы.
– Так нечестно! – воскликнула Энн. – В таком случае я никогда не брила лицо.
– Два – два, – согласился Мартин, подняв вверх обе руки. – Согласен, что был неправ. Давай играть по правилам. Я никогда не…
Что это? Неужели Мартин колеблется? Энн не верила своим глазам. Неужели у такого красавца осталась хоть капля стыдливости и робости? В чем он никак не решается признаться?
– Я никогда не встречал такую милую девушку, как ты. – Мартин посмотрел ей в глаза.
По коже Энн пробежали мурашки. Что с ней творится? Почему у нее закипает кровь, стоит Энн только посмотреть в глаза Мартину?
– И еще я никогда не говорил, что полюбил тебя с первого взгляда.
– Мартин… – Энн закашлялась, надеясь потянуть время. Неужели Мартин говорил всерьез? Или он всего лишь играл?
– Что ты мне ответишь? – дрогнувшим голосом спросил он. – Но помни: нужно говорить только правду. Ты тоже полюбила меня с первого взгляда?
– Ты выиграл. Я буду спать внизу! – выпалила Энн и выбежала из комнаты.
Мартин помчался следом, и на середине лестницы ему удалось поймать беглянку.
– Энн, куда же ты? Я люблю тебя. И мне очень просто тебе это сказать.
– Мартин, оставь меня в покое.
– Хорошо. Только при одном условии.
– При каком? – настороженно спросила Энн.
– Спать внизу буду я. А тебе нужно хорошенько отдохнуть. Пульт от телевизора в верхнем ящике правой тумбочки.
– Ты ведь выиграл.
