Вкруг ларов, жиром блещущих! — Когда наш Альфий-ростовщик так думает, — Вот-вот уж и помещик он. И все собрал он было к Идам[843] денежки, Да вновь к Календам[844] в рост пустил! «Куда, куда вы валите, преступные…»[845] Перевод А. Семенова-Тян-Шанского
К римскому народу
Куда, куда вы валите, преступные, Мечи в безумье выхватив?! Неужто мало и полей, и волн морских Залито кровью римскою — Не для того, чтоб Карфагена жадного Сожгли твердыню римляне, Не для того, чтобы британец сломленный Прошел по Риму скованным, А для того, чтобы, парфянам на руку, Наш Рим погиб от рук своих? Ни львы, ни волки так нигде не злобствуют, Враждуя лишь с другим зверьем! Ослепли ль вы? Влечет ли вас неистовство? Иль чей-то грех? Ответствуйте! Молчат… И лица все бледнеют мертвенно, Умы — в оцепенении… Да! Римлян гонит лишь судьба жестокая За тот братоубийства день, Когда лилась кровь Рема[846] неповинного, Кровь, правнуков заклявшая. «Идет корабль, с дурным отчалив знаменьем…» Перевод Н. Гинцбурга
К Мевию
Идет корабль, с дурным отчалив знаменьем, Неся вонючку Мевия[847]. Так в оба борта бей ему без устали, О Австр, волнами грозными! Пусть, море вздыбив, черный Евр проносится, Дробя все снасти с веслами, И Аквилон пусть дует, что нагорные Крошит дубы дрожащие, Пускай с заходом Ориона мрачного Звезд не сияет благостных[848]. По столь же бурным пусть волнам он носится, Как греки-победители, Когда сгорела Троя и Паллады гнев На судно пал Аяксово. О, сколько пота предстоит гребцам твоим, Тебе же — бледность смертная, Позорный мужу вопль, мольбы и жалобы Юпитеру враждебному, Когда дождливый Нот в заливе Адрия, Взревевши, разобьет корму. Когда ж добычей жирной будешь тешить ты Гагар на берегу морском, Тогда козел блудливый вместе с овцами Да будет бурям жертвою! «Ночью то было…» Перевод А. Семенова-Тян-Шанского
К Неэре
Ночью то было — луна сияла с прозрачного неба Среди мерцанья звездного, Страстно когда ты клялась, богов оскорбляя заране, — Клялась, твердя слова мои И обвивая тесней, чем плющ ствол дуба высокий, Меня руками гибкими, Ты повторяла: доколь Орион мореходов тревожит,[849] А волк грозит стадам овец, Длинные ветер доколь развевает власы Аполлона, — Взаимной будет страсть твоя! Больно накажет тебя мне свойственный нрав, о Неэра: Ведь есть у Флакка мужество, — Он не претерпит того, что ночи даришь ты другому, — Найдет себе достойную, И не вернет твоя красота мне прежнего чувства, Раз горечь в сердце вкралася! Ты же, соперник счастливый, кто б ни был ты, тщетно гордишься, Моим хвалясь несчастием; Пусть ты богат и скотом и землею, пускай протекает По ней рекою золото; Пусть доступны тебе Пифагора воскресшего тайны[850], Прекрасней пусть Нирея ты, — Всё же, увы, и тебе оплакать придется измену: Смеяться будет мой черед! «Вот уже два поколенья томятся гражданской войною…» Перевод А. Семенова-Тян-Шанского
К римскому народу
